style="font-size:15px;"> – Сюда, Чарли! Бегом! – крикнул он.
Чарльз помчался следом за ними. Томагавк, запущенный одним из воинов, просвистел мимо его уха. Женщины и пожилые мужчины, стоявшие в толпе, что-то закричали. Чарльз проскочил между двумя перепуганными стариками и выскочил из толпы. Он не понимал этого внезапного проявления трусости со стороны Джексона. Что толку бежать? Их же все равно снова поймают.
Джексон вскинул руку, показывая на большое, обильно разукрашенное типи дальше в левом ряду. Рядом с входом, скрестив руки на груди, стоял плотный индеец со смуглым обветренным лицом; снег таял на его седых волосах. Джексон проскочил мимо него в типи, волоча за собой Малыша.
Чарльз все еще бежал. Он слышал, что люди Шрама уже совсем близко, у него за спиной. Как же все это глупо, со злостью думал он. Прятаться в типи. Видно, Джексон совсем спятил.
Он подбежал к старому шайенну и замер, ожидая, что его остановят, но седой индеец взглядом показал ему на вход и кивнул. Чувствуя себя совершенно растерянным, Чарльз все-таки заскочил в овальное отверстие.
Индеец тут же передвинулся, загораживая вход.
Маленький костерок в неглубокой яме испускал ядовитый дым, но тепла давал мало. Сев на корточки в холодном полумраке, Чарльз схватил лежащий на полу томагавк с каменным топорищем.
– Не надо, Чарли, – тихо произнес Джексон.
– Да что с вами, в самом деле? Они же снаружи!
Гневные голоса подтвердили это. Шрама было слышно больше остальных. Но, несмотря на его крики и ругань, старый индеец ответил тихо и очень спокойно. Шрам продолжал огрызаться, но в его тоне послышались нотки разочарования.
– Нам сейчас не нужно оружие, – сказал Деревянная Нога и показал куда-то вверх.
Чарльз поднял голову и увидел нечто вроде шапки, сделанной из головы бизона. Ее украшал узор из голубого бисера, рога были ярко раскрашены.
– Это Шапка Бизона, – сказал Джексон. – Священная, как четыре Целебные Стрелы. Она хранит индейцев от болезней, а если какой-нибудь дурак ее украдет, бизоны навсегда уйдут из этой земли. Тот старый жрец снаружи охраняет ее день и ночь. На того, кто прячется там, где она висит, нельзя нападать.
– То есть получается, это что-то вроде церкви?
– Ну да. И здесь Шрам нас не достанет.
Чарльз зябко поежился, в типи было холодно, а он вспотел, пока бежал. Неожиданно он вдруг почувствовал злость:
– Послушайте, война излечила меня от любви к дракам, но если уж битва началась, бежать от нее не в моем характере.
– То есть ты хочешь сказать, что прятаться здесь вроде как стыдно?
– Ну…
Пока жрец у входа продолжал спорить со Шрамом, Джексон позволил себе небольшую тираду:
– Разве я не говорил, что здесь тебе придется поставить с ног на голову все свои прежние представления о жизни? Думаешь, почему Шрам такой бешеный? Мы только что совершили великое дело, просто запредельно великое,
