“срам”, как раз выволокли из ванны) находились последние полтора месяца, больше всего походило на купальни. Таких вот, сейчас пустующих, камер здесь находилось не меньше четырех десятков.
Сложно представить, сколько народа здесь могло пребывать одновременно.
– Держите их крепче. – Старик, убедившись в том, что ошейники крепко держатся на пленных, пошел вперед. – Если они кого-то из вас отправят к праотцам, виноваты будете сами.
– Да, Салиф, – хором “отсалютовали” слуги.
По левую и правую сторону от Хаджара встали еще двое юнцов. Они довольно-таки ловко накинули ему на шею уздечки. Сформировав нечто вроде наконечника стрелы, они так и потянули пленника в сторону выхода.
Тот, к удивлению Хаджара, действительно был загорожен каменной дверью. Она немного напоминала ту, что он уже видел в сокровищнице шейха Курхадана. Такая же массивная, но даже с виду – весьма функциональная.
Изрисованная разнообразными узорами и письменами, она слегка светилась в полумраке пещеры. Подобное сходство наводило на некоторые мысли… которые пришлось оставить на потом.
Идти в шаг со слугами, учитывая жуткую слабость в теле, оказалось весьма непростым занятием. Хаджар то и дело спотыкался. После третьего такого падения, сопровождаемого недовольством слуг и стягиванием уздечек, Хаджар начал ощущать, как по его плечам потекла теплая кровь.
Сверкнули холодные, синие глаза. С рыком Хаджар схватился за один из прутьев.
Под смех, больше похожий на лай гиен, он упал на колени. По руке плясали синие искры-молнии, а тело пронзила страшная боль. На прутьях засветились руны.
– Тупой чужак! – выкрикнул тот, что вел за собой Эйнена. – Совсем как собака. Пока не ударят, не поймет, кто хозяин.
Хаджар смерил его взглядом, которым обычно смотрел на тех, кого хотел убить. Слуга вздрогнул, побелел, но глаз не отвел. Вместо этого, все еще ведя за собой островитянина, он вытащил из-за пояса простую дубинку.
Подойдя (в это время Эйнен всеми силами пытался замедлить ход их “четверки”, но не справлялся) поближе, он нанес резкий удар по затылку Хаджара. У того разве что искры из глаз не посыпались. Причем тоже – синие.
– Ну давай, чужак, посмотри на меня еще раз. Жалкая псина…
Юноша замахнулся еще раз, но его остановил оклик старика.
– Не порти материал, глупец! Или хочешь иметь дело с Карисой?
– Прошу прощения, Салиф, – поклонился мальчишка.
Все это время он смотрел на Хаджара. Смесь страха и ярости плескалась в его детских, волчьих глазках. На личном опыте Хаджар знал, что из таких не вырастает ничего хорошего. В основном – подлецы и засранцы.
Когда-то давно первый, кого в дуэли одолел Хаджар, смотрел на мир точно так же. Тот адъютант убил дочь на глазах ее собственной матери. Это как минимум о чем-то, да говорит.
– Шевелись, псина. – Мальчишка попытался плюнуть в лицо Хаджару, но тот увернулся.
