засипел, дернулся, попробовал применить контрприем, но не тут-то было: Тихонов с такой силой сдавил ему пальцы, что чуть не размял их о рукоятку ТТ, энкаведешник не выдержал, едва не захлебнулся воздухом, который в него будто бы ударом вбило.
– Хы-ы-ы!
Напарники Тихонова по патрулю вдвоем навалились на второго энкаведешника, вывернули ему руки и с силой задрали вверх, чтобы не вздумал, как и его шеф, пустить в ход какой-нибудь прием, – получились «салазки».
Человек, у которого руки замкнуты в «салазки», имеет один путь-дорогу – мордой в ближайшую навозную кучу.
Через двадцать минут задержанные уже находились в комендатуре. И если по дороге они могли хоть как-то изловчиться, прыгнуть куда-нибудь в кусты или быстроногой вороной перенестись в кузов проезжающей мимо полуторки, то из комендатуры путь у них был один – на тот свет.
На следующий день Тихонова вызвал к себе замкомбата со смешной фамилией Циклер, предложил сесть. Глаза у Циклера были большие, по-библейски печальные, словно бы ему пришлось пережить нечто такое, чего никто никогда не переживал и что даже во сне увидеть было невозможно, а если такое неожиданно случилось, то покорно испустить дух, другого пути не было.
– Вы где так хорошо обучились боевой борьбе? – спросил Циклер.
– В Киевском пехотном училище.
– Недурно, недурно, лейтенант, – сказал Циклер. – Командир взвода вы хороший, лучше не найти, но мы вынуждены перевести вас в другое место, приказ будет подписан сегодня же. Нам очень нужны люди, владеющие боевыми искусствами. В группе по обнаружению диверсантов – острая нехватка. А это, лейтенант, плохо. Диверсанты немецкие нас могут вообще задавить, они совсем обнаглели. – Циклер помолчал, побарабанил прокуренными пальцами по столу, спросил неожиданно: – А как вы их нащупали, товарищ Тихонов? Ведь то, что они пришли к нам пакостить, на лицах их не написано, лица-то – обычные, крестьянские: точка, точка, запятая, минус – рожица кривая, – продекламировал Циклер, улыбнулся чему-то своему, – ничем от наших лиц не отличаются…
– У нас на занятиях подробно рассказывали о немецких диалектах и акцентах, у меня слух на этот счет идеальный, запоминаю звуки хорошо, вот я и запомнил. Пленные говорили на русском языке с хорошо выраженным баварским акцентом, вот и все. Осталось только крышкой накрыть насекомых, товарищ капитан. Все остальное – дело техники.
В тот же день Тихонов был переведен из батальона в спецгруппу по обнаружению диверсантов, а еще через некоторое время назначен помощником тренера по рукопашному бою.
Жизнь – штука удивительная, зигзаги иногда рисует такие, что и удивлению места не остается – фантазии не хватает на странные выверты и причуды. Ну кто бы мог подумать, что он, пехотинец, станет носить форму с голубыми летными петлицами?
В ночи, когда затихли и небо и земля, а восток мрачно, очень тускло озарялся огнями больших осветительных ракет, повисающих на парашютах,
