и попал, я не целился, – взяв Шу за руку, ответил Оташ. – Давай тебя тоже в кандалы, что ли.
– Да ты втянулся, я смотрю. Давай, я не против. Только один вопрос. Мы вводим Альфреда в курс дела или нет?
– Пусть думает, что я с цепи сорвался? – усмехнулся Оташ.
– Знаешь, наверное, стоит ему сказать. Вдруг начнёт вмешиваться и испортит что-нибудь?
– Я скажу. Знаешь, я решил, что отправлю вас в карцер. Там вы будете закрыты от прочих заключённых и от охраны в том числе.
– Там очень темно?
– Там вверху есть окошко, свет с улицы поступает. Утром станет более менее. Но я рассчитываю на то, что долго ты там не задержишься.
– Да я сам на это рассчитываю. Ну, что? За дело?
Оташ кивнул.
Юрген и не подозревал, что кандалы настолько неудобные, и порадовался тому, что ему надели их только на руки, обойдясь без поножей. В карцер его сопроводил Бальзан, которого в общих чертах ввели в курс дела. Кайсар уже был там, он угрюмо сидел на ворохе сена, заменявшим постель. Войдя в роль, Бальзан толкнул визиря внутрь, а затем громко хлопнул дверью. Юрген погрузился во тьму.
– Вот чёрт, – вздохнул Шу и опустился на пол.
– Визирь? – удивлённо спросил Кайсар.
– Он самый.
– Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты. Жду наказания.
– Не понимаю.
– А что тут понимать? Наш великий шоно бывает грозен в гневе. Что, не слышал?
– Но ты же визирь.
– Да ты что? Правда, что ли?
– Не ёрничай. Объясни, как есть.
– Вы у меня из-под носа спёрли колесо солнца. И не отпирайся. Знаю, что вы. Оташ приказал мне беречь его как зеницу ока, а я не сберёг. Я поклялся, что отыщу. Не отыскал. Да ещё за тебя заступился, идиот.
– Так он тебя из-за меня?
– Ты стал последней каплей. Как это я посмел защищать преступника? – Юрген снова вздохнул.
– Я тебя не просил, – ответил Кайсар.
– А я и не жду слов благодарности.
– Послушай…
– М?
– Что произошло там, в лавке?
– Надо тебе, пожалуй, кое в чём признаться, – проговорил Шу.
– Это в чём?
– Не было никакой второй части легенды. Это я её сочинил. И манускрипт тоже я написал. Мы просто хотели выманить твоего друга, а мой перстень был наживкой.
– Хитро, – после паузы ответил Кайсар.
– Так вот в лавке Митсуо усыпил меня, связал и хотел отрезать мне палец, потому что перстень туго снимается. Я очнулся и рассказал ему всю правду. В этот момент зашёл Оташ. Твой приятель приставил мне нож к горлу. Оташ предупредил его, что выстрелит, но Митсуо не послушал его.
– Он не собирался тебя убивать, – тихо проговорил сарби.
– Ты так думаешь?
– Он просто понял, что его затея провалилась, и предпочёл умереть. Для него это было дело чести.
