чего он ожидал? Что она бросится незнакомцу на шею и выложит свои сердечные тайны? Вот и калитка. Как неудачно. Как неправильно… Оставлять ее так, с этими дурацкими розами, которыми наполнен дурацкий, опостылевший ей сад.
– Что ж, если рыбки и обезьянки останутся здесь, позвольте подарить вам что-нибудь взамен, – усмехнулся Раэн, оборачиваясь к ней у самой калитки. – Например, собаку.
И, как тогда, во время волшебства, понял, что попал в цель. Такого она точно не ожидала, даже губы дрогнули в неуверенной удивленной улыбке.
– Собаку?
– Ну да, – весело подтвердил Раэн. – Они не такие колючие, как розы, не такие скользкие, как рыбки, и из них не нужно варить варенье! А еще они могут вытоптать любой сад! Плохо это или хорошо – решать вам, госпожа.
– Я никогда не видела собаку, способную вытоптать сад, – растерянно заметила она.
– Значит, увидите, – пообещал Раэн. – Когда мне зайти за письмом, светлейшая Наргис?
Имя слетело с языка легко, стирая всю хмарь, вставшую было между ними. Он улыбнулся, как заговорщик, и увидел в ответ все ту же неуверенную улыбку. Ничего, девочка, я научу тебя улыбаться. И смеяться научу. И… Но об этом рано. Пока просто протянем тонкую ниточку, совсем как та, что вплетена в ветку. Ты уже не стискиваешь колючий стебель, держишь его легко и свободно. Может, конечно, и выкинешь, но ведь запомнишь. А может быть, поставишь у себя в комнате…
Он выслушал про следующую неделю, когда она окончательно все решит и начнет собираться, снова поклонился ей, вежливо раскланялся с окружившими ее домашними. Не обращая внимания на мнущегося рядом охранника, подождал, пока Наргис уведут, окружив плотным кольцом. И только когда она скрылась за поворотом, не обернувшись, конечно, шагнул за тяжелую калитку. На улице еще немного постоял, гладя рукой теплое, прогретое солнцем дерево, бездумно проводя пальцами по горячему металлу тамги. День приближался к полудню. Пора пообедать. Не считать же за еду розовое варенье с орешками. И подумать насчет собаки, раз обещал. И выяснить, почему даже сейчас его преследует ощущение чужого взгляда, спокойного, холодно-деловитого взгляда, исчезнувшего было за порогом защищенных от мира владений ир-Даудов.
ГЛАВА 5. Близнецы
День уносит ночные страхи, развеивает их, как сны, что казались настоящими, но стоило открыть глаза – и растаяли. В солнечных лучах, пробивающихся сквозь легкие шелковые занавеси, спальня казалась самым мирным и безопасным местом на свете. Щебетали служанки, перебирая одежду Наргис и вытирая пыль с покрытых лаком деревянных коробов, в окно веяло неизменными розами… И Наргис поневоле усомнилась, не приснилось ли ей?
В самом деле, разве может кто-то проникнуть за высокие стены усадьбы, защищенные и суровыми стражниками, и заклятьями, и молитвами домашнего жреца? Человек или нечисть – кому угодно станут преградой надежные замки и священные символы. Это, должно быть, был просто сон. Злые сплетницы растревожили и без того обеспокоенную душу, вот и попала она в сети сонных мар, насылающих тревожные дурные
