дедушка! – смущенно произнесла она и скрыла покрасневшее личико на груди старого деда.
Мая не солгала Лидочке Волгиной, сказав, что ее зовут феей Маей.
Когда маленькая сиротка – внучка старого лесничего и управляющего бывшего княжеского хутора, приобретенного теперь Волгиным была совсем крошкой, она не могла выговаривать своего имени «Маня» и называла себя Мая. Потом, когда девочка подросла, это имя так и осталось за нею.
Мая Лер неспроста называла себя феей. Когда звонкий, серебристый голосок девочки раздавался в чаще леса, ее дедушка, Дмитрий Иванович Лер, княжеский управляющий, говорил своему старому слуге Антону: «Точно маленькая фея поет в лесу». И дедушка и Антон с тех пор и прозвали Маю феей.
Маленькая Мая, как только начинала помнить себя, жила на хуторе у дедушки до тех пор, пока князь не продал хутора и не перевел Дмитрия Ивановича в лесной домик, назначив его управляющим своих лесных поместий. Мая, всей душой любившая хутор, была в отчаянии. Как и многие маленькие дети, она перенесла свой гнев на совершенно неповинных людей: на нового помещика Волгина, купившего их хутор, и на его детей.
Особенно Мая невзлюбила ребятишек Волгиных, занявших, как ей казалось, ее место на хуторе. Эти дети казались ей настоящими виновниками ее несчастия.
Но когда она встретила сегодня в саду бледную слепую девочку, сердечко Май забило тревогу. Ей было жаль несчастной слепой и в то же время она не хотела признаться в этом дедушке. Но Мая знала, что, помимо слепой дочери, у Волгина было еще три мальчика, и на них-то преимущественно она и перенесла свой гнев.
– Гадкие мальчишки! – ворчала про себя девочка. – Терпеть их не могу!
Дедушка не останавливал своей внучки. Он знал, что, когда на Маю нападали минуты каприза, лучшебыло оставлять ее в покое.
И Мая расположилась было как следует покапризничать, но внезапное появление на балконе Митьки разом прервало ее настроение.
– Ну что? – так и бросилась она ему навстречу.
– Што-што?
– Да как у вас?
– Дерется!
– Кто дерется?
– Да тетка Аксинья дерется!
– Ах, ты все про свое… Ну что, приехали?
– Известно, приехали!
– Много их?
– Не считал. А видать – много. Перво-наперво барин, потом мальчонков трое. Шустрые! На голубятню забрались. Меня в соломе отыскали. Я в солому схоронился, а она за вихры меня.
– Кто она? Голубятня?
– Не. Тетка Аксинья меня за вихры. Я оттелева шасть – и сюды. Уж я бег, бег, бег и к тебе сюды прибег.
– Слушай, Митька, знают они, что у моего дедушки есть внучка? – делая таинственную рожицу, спросила Мая.
– Не… откедова им знать-то?..
– Ну так ты ничего не говори про меня. Слышишь?
– Ладно!
– Уж очень мне над ними хочется потешиться. Дедушка, можно? – в одну минуту вспрыгивая на колени деда, спросила Мая.
– Только
