школа, с обозначением классов до буквы «Д», по 30—35 человек в классе. При всех своих бесконечных придирках, «Биссектриса» выставляла упёртому, своенравному мальчишке пятёрки по своему предмету.
Никто из учителей средней школы, кроме Ягодкиной, не оценил напряженных трудов семиклассника по бесчисленным «общественным» нагрузкам и поручениям, способности выручить класс в «нужный», ответственный момент, в одиночку разрисовать к «красной дате» стенгазету на два склеенных рулона ватманских листов или экстренно выписать плакатными перьями лозунг к «Первому мая» или «Седьмому» ноября.
«Препы» и «шкрабы»4 «начальной», как я ее называю, школы умолчали перед «научной» комиссией о достижениях отличника в учебе и «разрядника» в спорте и авиамоделизме, а ведь набирали кандидатов именно в «технический» класс. Странные, непонятные для детей интриги взрослых уже тогда были свойственны общеобразовательной системе «соцобщества».
Хотя, возможно, не хотели отпускать «отличника боевой и политической», чтобы не снижать показателей школы в «борьбе за переходящее знамя передовиков».
Вспомнить этими лаконичными строчками о давней несправедливости взрослых по отношению к «чужим» детям, сплюнуть, простить и забыть.
Авиамоделист не был «мямлей», но не отличался, в то время, решительным характером, а тут разобиделся. После уроков, «без спроса» родителей, укатил автобусом за железнодорожный «переезд», нагрянул в методический кабинет ЦСЮТа5, когда собеседование подходило к завершению, спросил, сунувшись в щель двери: тут ли набирают в «спецшколу»? Нашел в себе смелость пошутить, что хочет отправиться на «спецзадание».
На суд научной комиссии мальчишка притащил «бойцовку»6. «Летающее крыло» из палочек и реечек, надо признаться, было без особых технических новшеств. Но молодых учёных порадовал теоретический энтузиазм юного абитуриента в области моделей самолетов, в перспективе, управляемых программным механизмом, со специальной «продырявленной ленточкой», заранее «набитой» перфолентой7.
Снисходительно-одобрительно приняли гости попытки неуёмного «авиамодельщика» заставить пролететь пару метров по комнате «махалётик», в локоть длиной, склеенный из соломинок и папиросной бумаги. Модель беспомощно трепыхала крылышками, будто бабочка-переросток, тут же падала к ногам конструктора, и в последний раз – с истеричным жужжанием распустившихся жгутов «резиномотора», от окончательной поломки привода к качалкам крыльев.
– Не расстраивайтесь. Тяжеловата конструкция получилась, – участливо «констатировал» худой очкарик из комиссии, но обнадежил:
– Применить облегчённые материалы, и полетит ваша птичка за милую душу.
Мне везло по жизни на участливых очкариков. Тепло вспоминаю нашего «зачумленного наукой», нерасторопного, «вечно» растрепанного доцента Воробьёва, физика и замечательного очкарика.
– ШКольные РАБотники.
– Центральная Станция Юных Техников.
– модель для «воздушного боя», управляемая при помощи стальных тросиков – корд.
Дипломный проект в 10-ом классе автор защищал как раз по разработанной модели с программным механизмом управления полетом. О чем будет рассказано более подробно позже, быть может, в другой повести о ФМШ.
