поставленный удар. Кулак размером с дыньку-колхозницу гарантированно обеспечивал клиенту несколько часов отключки. Рауш-наркоз, как называл это Головач, самый образованный в их маленькой компании (без малого три курса Политеха одолел перед зоной на вечернем, не хрен собачий, почти незаконченное высшее).
Осечек у Колюни не случалось. Ни тогда, в девяностые, когда Головач, Колюня и третий их компаньон, ныне покойный, впервые освоили доходный промысел. Ни теперь, когда отсидели, откинулись и вновь взялись за старое, пригласив на вакантное место новобранца Пупса.
Правда, в старые времена возить хозяев в багажнике не требовалось, хозяева спокойно себе лежали где-нибудь в укромном месте, в кустиках, когда их реквизированные тачки стремительно наматывали километры. Но пока Колюня валил лес в Мордовии, а Головач шил верхонки в Забайкалье, технический прогресс не дремал, порадовав автовладельцев поганым изобретением под названием «иммобилайзер». Вернее, для владельцев изобретение до поры казалось полезным. Пока они, владельцы, не встречались с кулаком Колюни и не отправлялись в душный тесный багажник, вместо того чтобы спокойно отдыхать в кустиках, на свежем воздухе.
Проблему оклемавшегося хозяина надо было как-то решать, но поначалу Головач отнесся к ней наплевательски. Дескать, действуем по старому плану: до нужного поворота час езды, а там еще десять минут проселком – и приедем в давно присмотренное и подготовленное место, где и состоится задушевный разговор. Багажный сиделец вылезет, расскажет, что надо (пин-коды обнаруженных в бумажнике карт, например), отдаст иммобилайзер, – и отправится с камнем на шее в бездонную болотную топь, к другим таким же лохам в компанию. И никакие водолазы, никакие аквалангисты никого и никогда в этой торфяно-илистой жиже не найдут.
Но сначала надо выбраться в Псковскую область. «Перехват», Головач знал точно, разворачивают лишь в пределах региона. Облюбованное болото находилось уже за административной границей.
– А если гайцы тормознут? – встревожено спросил Пупс. – Сразу стук услышат и все прорюхают…
Блатными словечками он щеголял, поднахватался (Головач же, напротив, старательно их исключал из лексикона), но опыта отсидок не имел. Даже в СИЗО ни разу не кантовался. И категорически не желал таким жизненным опытом обзаводиться.
– Седьмой раз едем, ни разу не тормознули, – отмахнулся Головач. – С чего бы вдруг? Но если что, не остановимся, пойдем в отрыв. Областные дэпээсники на «десятках» рассекают, быстро отстанут.
И впрямь, трасса 41К-005, в просторечии Гдовское шоссе, как нельзя лучше подходила для поездок с криминальным грузом. Асфальт неплохой, притопить можно от души, а движение слабое. Некому и некуда ехать. На первом участке, до Сланцев, – всего две деревушки на полсотни километров пути, среди сплошных лесов и болот. Сами Сланцы – с тех пор как позакрывали градообразующие сланцевые шахты, – превратились в натуральный город-призрак: ни работы, ни денег в райцентре не стало и народ разъехался кто куда. А упирается дорога, уже на Псковщине, в Гдов – город он, конечно,
