Видимо, я была в шоковом состоянии, потому даже такую попытку помощи я восприняла как угрозу и предприняла попытку вырываться. Хотя, какое вырваться – так, потрепыхалась слегка.
– Не бойся, ты в безопасности. Я тоже охотник на колдунов.
Перед врагом я не стала бы плакать – не могу сразиться, хоть покажу, как умирают истинные муджахиды. Но даже намёк на то, что этот кошмар скоро закончится, что я получу помощь, заставил, так сказать, разжать кулак своей воли. Продолжительное нервное напряжение дало о себе знать— я разревелась, как девчонка, которая ушибла коленку. Тот стал укачивать меня, словно маленького ребёнка.
– Спи.
***
Я лежала, уткнувшись лицом в спинку дивана. Пока я не думала ни о чём, просто находилась у кого-то дома и только что проснулась. Когда я собралась поправить плед, левая рука отозвалась болью. Я подняла её к глазам и увидела на ней повязку.
Тут я вспомнила события вчерашнего дня. Тогда мне было некогда думать – выбраться бы живой из этой переделки. Но сейчас, когда перед глазами встал нож, торчавший в четвёртом межреберье, я поняла, что случилось нечто непоправимое, словно я отрезала от своей души кровоточащий кусок, который не приставишь обратно. В природе человека заложена ненависть к убийству себе подобного, я же переступила через это табу.
Меня затрясло.
– Ассаляму алейкум ва рахматуллахи ва баракатух, – сказал вошедший.
– Валейкум ассалям, – голос мой звучал крайне неласково, словно у меня был ларингит. Честно говоря, как и при нём, мне так же не хотелось говорить. Зверь не рычал – уже хорошо, но до конца, конечно, не доверял, – на то он и Зверь.
Это был смуглый дородный мужчина лет тридцати, с полным лицом, с характерной складкой века, присущей чистокровным татарам, усатый и с маленькой бородкой. Он глядел на меня с добродушной усмешкой и слегка устало.
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – ответила я с раздражением. Конечно, не видно же, как мне «хорошо».
– Не злись. Я тебя понимаю. Когда колдун убил мою жену – он наслал безумие на какого-то человека и послал его сделать это – я горел жаждой мести. Но когда я нашёл и уничтожил его, потом всю ночь сидел и смотрел в окно – Боже, я убил. Всё.
– Простите.
– Ничего. Инна илейхи, ва инна лилляхи раджигун5. Меня звать Ибрагим, я охотник на колдунов.
– Вы не похожи на него.
– Я – старший охотник, моё поле совсем другое. Но раньше оно было такое же, как у тебя.
– Неплохо, наверное, с таким, – отметила я, глядя на его мощное поле. И как охотник он наверняка сильнее меня.
– Я бы так не сказал. Перестройка весьма болезненная, но могу обрадовать – это тебя ждёт ещё не скоро – примерно лет в двадцать
Все мы Аллаху принадлежим, и все мы к нему вернёмся
