это только на руку. «Сейчас он меня занесет», – подумала она и отправила племянницу за Сережкой. Но вместо него пришел дядя Коля, а Анютка передала ей Сережкины слова: мол, вот мне делать ничего, как только ее носить. Вика тогда еще в сердцах подумала: ах, ты говнюк!…
Виктория с горечью посмотрела на соседнюю кровать, на которую почему-то сегодня лег Сережка. «Чудес не бывает…» – подумала девушка, закусив губу, чтобы не расплакаться.
Эта ночь была, наверное, самой длинной на свете, самой тяжелой и болезненной. Трудно было контролировать свои эмоции, которые то и дело просились наружу. Как тогда, перед абортом. Или когда ее мама у бабушки оставляла. Или в Ежевске, когда ее положили спать рядом с покойником. Ей казалось, еще чуть-чуть, и сердце разорвется от боли на мелкие кусочки и она умрет. Ну, это ей не Ежевск, она не беременна, да и мама бросать не собирается. А Сережка? Сережка бросил, попользовался и бросил, как ненужную тряпку, бумажку, презерватив, а она-то думала… А оно-то оказалось… Даже спокойной ночи не пожелал, не то что… Он спит, а она?
Вика вытерла об подушку горькие слезы. Наверное, материнские слова и вправду подтверждаются: она на хрен никому не нужна. Только если так, на ночь. Но она не шлюха и никогда ей не станет. Вика посмотрела на звездное небо. Откуда-то издалека в окно заглядывал молодой месяц, словно напоминая ей о вчерашней прогулке. Да, что ни говори, а вчера хорошо было. Особенно, когда Сережка вызвался сходить с ней в ларек за очередной порцией горячительного.
…Дул прохладный, свежий ветерок, небо было усыпано звездами. Где-то впереди, из-за деревьев, выглядывал месяц, в траве трещали кузнечики. Сергей впервые в жизни, не спеша, катил инвалидную коляску, а Вике было так хорошо и просто общаться с человеком, который отвечает ей взаимностью во всем. У девушки создавалось такое впечатление, будто бы Сережка читает ее мысли: вот ей захотелось, чтобы ее поцеловал, и он наклонился для поцелуя. Захотелось обниматься – он ее обнял. Захотелось узнать, откуда он и каким его ветром занесло к ним в дыру – да ради Бога, пожалуйста. Хотя Вика прекрасно знала, каким ветром его к ним занесло. Екатерина ей сто раз об этом рассказывала, но ей почему-то хотелось это услышать от самого Сергея. А вдруг? Вдруг Катерина что-то не так поняла, или преувеличила: у этих Ласточкиных привычка такая, раздувать из мухи слона. Вон у них тетя Тома пьет еще похлеще мужика, но баба же ее из дома не выгоняет. Неужто Сережку родная мать выгнала? Ну, ладно, ее-то мать оставила у бабушки, чтобы Вика не мешала личную жизнь устраивать. А Сережка? Каким образом он мог помешать матери? Слушая Сергея, Вика в очередной раз убеждалась, насколько они с ним похожи.
Как у всех нормальных детей, у Сережки была типичная семья, чем-то похожая на Викину. В первом браке его матери не повезло: муж оказался негодяем, они разошлись. Но не бывает худа без добра! Однажды Лилия Ивановна встретила любовь всей своей жизни. Юрий Тимофеевич стал для нее самым прекрасным мужем, а для сынишки замечательным отцом.
