от графика выступлений, все номера должны быть отрепетированы к открытию сезона. А, точнее, к завтрашнему вечеру. Пожалуй, всё…
Вот такие слова нам сегодня директор сказал.
Потом, по окончании речи своей директор поправил галстук. Потянул слегка сжимавший ему шею высокий, стоячий, до хруста накрахмаленный воротник белой, но пропотевшей до пятен рубашки.
Повернулся. Подошёл к двери. Остановился, посмотрел на нас, и тут – как крикнет:
– Вон, ублюдки!!
Вот тут-то охранники нас… Кажется, даже скульптору одному досталось.
А директор вышел. Туда, в коридор. Ему тоже отдохнуть надо было.
Охранники нас по комнате гоняли, не выпускали. Ждали, пока директор уйдёт. Когда секретарь сказал, что можно на отдых идти – нас по одному стали выводить.
А господина распорядителя мы не увидели. Не пришёл. Один охранник сказал, что господин старший распорядитель занят, но к вечеру обязательно обойдёт все камеры и с каждым поговорит. О пока ему недосуг…
Вот такая встреча была. Ничего, мне понравилось.
Карлику тоже. Его, оказывается, почти и не били. Охранники редко нас бьют, если начальство на них не смотрит. Да и за что нас бить? Мы хорошие.
Мы могли бы любить всех. И охранников тоже. И скульпторов… Впрочем, мы и так их любим.
Карлик лежит на койке и улыбается. Правда, он без штанов. Говорит – отобрали. Чтобы больше не снимал. Кажется, чёрным маркером ему написали на заднице что-то…
Он не показывает. Лежит и улыбается.
Гад!
Я бы обязательно показал.
А ему – хоть бы что. Бунтарь, нашёлся…
Ещё посмотрим, как ты выступишь! Штаны-то каждый может снимать… Или нет?
А зачем это вообще надо? Это же не часть выступления. Не репетиция. Так, каприз артиста…
А чего хорошим людям настроение портить капризами своими? Дали тебе возможность выступить – пользуйся. Твори! Живи!
А он…
– Ты чего улыбаешься?
– Весело. Всё у нас весело.
И ногами дрыгает.
– Жизнь хорошая, простая такая. Хорёк, простая у нас жизнь?
Странный он сегодня какой-то. Или в роль уже вошёл? В образ свой сценический?
Вот бы узнать, какой у него образ будет. С гримом, должно быть… И костюм он себе, наверное, подобрал такой, что зрители ахнут (потому о штанах своих и не жалеет). Я его насквозь вижу, негодяя этакого! Может даже, и не костюм театральный, а что-нибудь просто потрясающее. Один вот в прошлый сезон стальными проволоками всё тело оплёл, второй – из морга простыню окровавленную выпросил (говорят, реквизитор клубный лично ему по фигуре подгонял).
В самом клубе
