видом поднес к уху, сделал вид, что слушает – тикают ли, хотя что может тикать на батарейках, если не бомба?
Кречет покосился на министра финансов:
– Ладно, прервемся на обед. А то Коган начнет грызть ножку стола.
– Ни в коем случае, – испугался Коган. – Я же знаю, сколько стоят тамошние микрофоны!
Сказбуш поглядел на него пронизывающим взором:
– Ах, ваш Моссад и туда напихал?
Все уже шумно вставали, едва сдерживались, чтобы не бежать наперегонки, ибо когда мужчины садятся за стол, как за парты, то неважно, в каком они ранге, при слове «обед» превращаются в школяров и мчатся к буфету, сшибая всех и вся с пути.
В столовую ввалились шумной гогочущей толпой. При прошлом президенте здесь было, говорят, как в могильнике. Никто не смел даже говорить громко. Кречету подражали еще и тем, что подтягивали животы, а кто-то, по слухам, даже пользуется корсетом, чтобы не изнурять себя тренажерами.
– Леночка, – на ходу бросил Краснохарев, – мне бифштексик с кровью!.. Махонький такой, чтобы как раз по сковородочке… Не самой крупной, ни в коем случае!.. Так, средненькой.
– Варвар, – сказал Коломиец осуждающе. – Недаром штатовцы немцев зовут гуннами, а нас – скифами.
Столы под белыми накрахмаленными скатертями, вазочка с цветами посреди стола, там явно не только микрофоны, но и телекамеры, стулья подобраны под цвет стен, легкие настолько, что даже министр культуры смог бы бросаться ими, как пьяный казак в корчме.
Мы усаживались, я взял накрахмаленную пирамидку салфетки, начал разворачивать со словами:
– Да, варвары. А почему нет? США всячески подчеркивают, что они – преемники Римской империи. У них и римский сенат, и римский орел, и римский Форум, и римский Капитолий… а вот мы – варвары! Но мы, варвары, сокрушили предыдущую Римскую империю, сожгли библиотеки, разбили статуи, осквернили храмы, перебили храмовых проституток и всех гомосеков, лесбиянок, скотоложников, а на развалинах той цивилизации построили свою, варварскую, из которой и выросли все нынешние европейские. Непривычно суровые, ибо в них не было рабства, гладиаторских боев, многоженства, извращений… Да, убеждая нас в том, что мы – варвары, эти олухи сами подталкивают к идее, что пора сокрушить и эту Римскую империю.
– Отречемся от старого мира, – затянул Коган замогильным голосом, – отряхнем его прах с наших ног…
– Смейтесь, смейтесь. Вот Коломиец уже над вами улыбается! Интеллигент, а все-таки ехида… По своей финансовой грамотности… что за счет остальной образованности, естественно, не подозреваете, что распеваете государственный гимн Франции. «Марсельеза» зовется, если еще не слыхали. Так что это не мы придумали старое рушить, а взамен новое. Сама природа подсказывает! Когда на ваших глазах валится старое прогнившее дерево, то подрастающему вокруг молодняку сразу больше солнца, света, земли, хотя кто-то из того молодняка и погибнет под рухнувшим гнильем…
Коломиец на меня посмотрел холодно, игнорировал, а Коган
