шевелилось в моей душе и я никак не мог окончательно решить, как поступить.
Стояла перед моими глазами Светлана, ребятишки, и я не мог отказаться от них. Никак не мог! В конце концов я пошел на временный компромисс со своей совестью и решил протянуть, сколько смогу, и ничего не предпринимать, пока не увижу и не поговорю со своим двойником.
И я стал торопить свою приемную мать поскорее найти мне Ведунова.
Утром третьего дня меня ожидал «приятный» сюрприз. Ночью прилетел, прервав свою командировку, отец Андрея. Проснувшись утром, я обнаружил сидящего на стуле рядом со мной человека лет сорока с утомленным лицом, серыми глазами и широкими развернутыми, как у спортсмена, плечами.
Он сразу же заметил, что я проснулся, и твердые сильные пальцы уверенно легли на мою руку.
– Как ты себя чувствуешь, сын? – спросил он приятным, слегка глуховатым голосом.
– Хорошо, папа. – вынужден был ответить я.
– Мать сказала, что ты пошел на поправку. Это правда?
– Правда, – ответил я. – А как твоя командировка, папа?
Он улыбнулся и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Командировка прошла как всегда, Андрей.
– Мама говорила, что послала тебе телеграмму, но не была уверена, застанет ли она тебя в Красноярске на старой квартире. Удалось ли тебе достать все, что нужно?
– Странно! – усмехнулся мой названный отец. – Раньше ты никогда не интересовался моими проблемами и моей работой. Но раз ты вдруг заинтересовался моими делами, значит ты начал взрослеть, сын. Это хорошо.
Его зовут Игорь Николаевич, вспомнил я. Зоя Владимировна отзывалась в наших беседах о своем муже с большим уважением. Оказалось, что несколько лет назад он некоторое время работал в нашей экспедиции механиком в Сузунской полевой партии и был, по слухам, очень неплохим механиком. Я, конечно, не помнил его, хотя почему-то был уверен, что мне знакомы эти серые глаза и уверенный взгляд сидевшего рядом со мной человека.
Три года назад он ушел из экспедиции и организовал свою авторемонтную мастерскую. По рассказам Зои Владимировны дела у него до сих пор шли неплохо. Я судил еще и по тому, что, по рассказам матери, он не жадничая купил сыну компьютер, корейский видеомагнитофон, щедро выделял сыну деньги на видеокассеты, а когда сын запросил, то и на мотоцикл, причем какой-то престижной японской марки. Так что, судя по всему, семья эта не бедствовала, жила достаточно зажиточно. Вот только мне не нравилось, что они в последнее время изрядно баловали своего единственного отпрыска, что и довело его до беды.
Несколько минут мы молчали. Я размышлял и вспоминал то, о чем мне рассказывала Зоя Владимировна, а мой отец, отвернувшись от меня, смотрел в окно и о чем-то тоже думал.
Наконец от повернулся ко мне и сказал решительным тоном.
– Я должен поставить тебя в известность, сын, что твоего «кавасаки» больше не существует в нашей реальности.
