способны чувствовать настроение хозяина. Но многие ли из них в курсе, что такое пиво или что нужно хозяину, чтобы немного расслабиться? Да и вообще, откуда ты узнал, что в холодильнике есть пиво? Конечно, ты мог увидеть его, когда я вечером готовил обед, и все же…
У Трэвиса тряслись руки. Он глотнул еще пива и услышал, как зубы стучат о край банки.
Обогнув стол из красного пластика, ретривер подошел к шкафчику под раковиной. Открыл дверцу, сунул голову в шкаф, вытащил упаковку собачьего печенья «Милк-боун» и отнес Трэвису.
– Раз уж я получил свое пиво, думаю, тебе тоже положено угощение, – рассмеялся Трэвис, вскрыв пакет. – Ну что, мохнатая морда, парочка собачьих печенюшек тебя устроит? – Он поставил пакет на пол. – Угощайся. Надеюсь, в отличие от обычных собак ты знаешь меру? – Трэвис снова рассмеялся. – Черт, думаю, скоро я смогу доверить тебе сесть за руль своей машины!
Ретривер вытащил из пакета печенье, сел на пол, расставив лапы, и с довольным видом сжевал лакомство.
Выдвинув стул, Трэвис сел за стол:
– Ты заставил меня поверить в чудеса. А знаешь, что я делал в лесу сегодня утром?
Пес, интенсивно перемалывавший челюстями печенье, казалось, на время потерял интерес к Трэвису.
– Отправился в сентиментальное путешествие в надежде вспомнить удовольствие, которое мальчишкой получал от гор Санта-Ана. Еще до того… как мое существование стало совсем беспросветным. Я собирался пострелять по змеям, полазить по горам и обследовать окрестности, чтобы, как в старые добрые времена, снова почувствовать вкус к жизни. Ведь мне уже давно без разницы – жить или умирать.
Перестав жевать, пес тяжело сглотнул и пристально уставился на Трэвиса.
– В последнее время моя депрессия стала чернее самой черной ночи. Псина, а ты знаешь, что такое депрессия?
Забыв о печенье, ретривер поднялся, подошел к Трэвису и посмотрел ему в глаза тем пугающе пронзительным взглядом, который уже демонстрировал ранее.
– Нет, я и не помышлял о самоубийстве, – поймав пристальный взгляд собаки, сказал Трэвис. – Во-первых, меня воспитали в католической вере. Да, я уже много лет не посещал мессы, но по-прежнему вроде бы верю в Бога. А для католика самоубийство – смертный грех. Как и убийство. А кроме того, я слишком упертый и твердолобый, чтобы просто так сдаться, несмотря на затянувшуюся черную полосу.
Ретривер моргнул, но глаз не отвел.
– Я искал в этом лесу счастье, которое когда-то знавал. Ну а потом встретил тебя.
В ответ ретривер отрывисто гавкнул, словно желая сказать: «Хорошо».
Сжав обеими руками голову пса, Трэвис наклонился поближе:
– Депрессия. Такое ощущение, будто жизнь прошла мимо. Но откуда собаке знать о таких вещах?! Ведь собаки не склонны к рефлексии. Каждый новый день для нее уже праздник. Малыш, ты действительно понимаешь, о чем я говорю? Ей-богу, мне сдается, что да. Но может,
