пряча глаза. – А в вас угадывается нечто величественное. Так и быть – забирайте!
– Не переживайте, я не буду ее обижать, – растрогался Кицум, бережно принимая подарок.
Лесть прохвоста оказалась приятна. Впрочем, почему лесть? Наверняка чистая правда.
Глаза гуманоида довольно засияли. Только сейчас Кицум заметил, что его обступили духи-зеваки. Одни почему-то злорадно ухмылялись. Другие же, напротив, сочувственно вздохнули, словно жалея хозяина феечки. Ее нового хозяина.
Реакция старого тоже насторажила – на его щеках сразу же выступил здоровый румянец. Пятясь, продавец благодарно кланялся, выглядел совершенно счастливым и явно чувствовал себя лучше.
Слегка растерянный, Кицум спрятал в щупальцах гробик и поспешил к площади. Появилось стойкое ощущение, что его надули. К сожалению, он не мог понять, в чем именно. Феечка и даже гробик ему ничего не стоили.
«Девяносто один» – сканирование резерва маны недостачи не выявило. Так в чем подвох?
Кицуму не терпелось разбудить гида, чтобы задать массу вопросов, но интуитивно он чувствовал, что его ждет сюрприз. И, скорее всего, не самый приятный.
Нет, разумнее повременить и отойти подальше.
Найдя тихий закоулочек, где никого не было, Кицум открыл гробик и осторожно толкнул безмятежно спавшую девочку. Та лениво засучила ножками, сладко потянулась и непонимающе хлопнула ресницами, как только разлепила глаза. Они оказались ярко-зелеными как фонарики.
– Ты кто?
Вопрос застал врасплох. Вообще-то задавать их здесь должна не она.
– Так что тентакли растопырил? Зовут-то тебя как? – малютка вопросительно изогнула бровь.
– Кицум. Кажется, я твой новый хозяин, – неуверенно представился он, гадая, что за чудовище ему подсунули.
– Значит, Самурайчик слился втихую… – мрачно констатировала она, полируя ноготки крохотной пилочкой. – Быстро месяц прошел. Не заметила.
Необычный для такой крохи сленг настораживал, но Кицум и так понял, что влип. Вопрос только в том, насколько серьезно.
– А почему…
Малышка улыбнулась и надвинула очки на глаза. Щеки поползли в стороны, и ротик разъехался от уха до уха, обнажив жуткую щель, полную острых зубов. Кицум рефлекторно отшатнулся и попятился. Поздно – его пребольно тяпнули за неосторожно выставленное вперед щупальце.
Голову словно шандарахнуло молнией. В глазах потемнело, а на обратной стороне век тревожно замигала красная надпись: «Минус пятьдесят маны!».
Взревев от боли, Кицум закружился волчком, пытаясь стряхнуть с себя это исчадие ада. Но феечка и сама уже отпустила. Промокнув губки белым кружевным платочком, она тщательно вытерла кровь, потом аккуратно протерла очки и вернула их на обычное место.
– Еще не завтракала, – невозмутимо пояснила она, целомудренно поправив задравшийся подол платьица. – Так что хотел
