style="font-size:15px;"> – Да? Я думал…
– Ну, посмотри!
– Ой.
– Вот. Вот эта хорошая. Таких еще принеси.
– Я только эти нашел.
– Иди найди еще.
– Лисята! – сказал он.
Не думая, он взял ее черный клюв своим, чтобы она замолчала. В следующий миг они дрались, а в следующий уже не дрались.
Вот это и было оно, и Дарр это знал. Наверняка бы наступило, но нельзя было вообразить его, прежде чем пришло. Огромное, неимоверное, но длилось совсем недолго – мимолетное касание и спазм, но Дарр был ошарашен так, будто и вправду нырнул под воду или залетел на солнце. Одна птица. Они тут же начали снова, но уже не так уверенно – наверное, смущенные силой происходящего. Дарр неуклюже попытался покрыть ее, но на этот раз она улетела от него. Или от него.
Дарр Дубраули застыл, распахнув крылья, разинув клюв, злой и пристыженный.
Но вскоре – на краю гнезда, на земле под ним, а потом даже в воздухе – они научились узнавать приближение этого, ждать его, добиваться и пробовать, чтобы получилось или не получилось. Нужно, чтобы получалось достаточно часто (как сказал когда-то Служитель его Матери), чтобы они были уверены, что все птенцы в зеленых яйцах принадлежат только ему и ей. И тогда оно из внезапного и горячего стало постоянным и теплым, так что, когда зазеленела листва, Дарр Дубраули уже мог задуматься над тем, как он стал сдвоенным и что ему теперь нужно делать и как жить. И он мог так жить! Как любая Ворона.
«Снова-здорово», – сказала тогда Мать. Он вспомнил это и засмеялся.
– Что? – спросила Лисята; ей было скучно и тревожно, она сидела на яйцах и едва поднимала голову над краем гнезда.
– Ничего, – ответил Дарр Дубраули. – Это все ничего.
Он давно не бывал в старом наделе, много сезонов не видел Мать. Жива ли она еще? Вороны обычно о таком не думают. Она, как и сам Дарр, как Лисята, наверняка помнила тот, первый раз с Отцом и могла бы рассказать о нем сыну. Может, даже рассказывала. Дарр вспомнил, как сидел с Лисьей Шапкой и Певцом на скальном уступе и Певец говорил о связи между живыми и мертвыми, мертвыми, у которых живые научились жить, так же как сами мертвые научились у других, живших и умерших до них. «Ворона не умирает», – сказал он.
– Что с ними будет? – спросил Дарр, ни к кому не обращаясь. – Как они будут жить?
– А вот мне интересно, – с усмешкой сказала Лисята, – какие у них будут имена.
Лето было уже в разгаре, когда Люди завершили приготовления и выступили из своего поселения в сторону того места, откуда пришли, – забрать своих мертвецов, оставшихся там.
Стариков и малышей оставили следить за стадами, перегонять отары на летние пастбища, поддерживать огонь и собирать урожай. Остальные вышли за ворота в частоколе, захватив в дорогу припасы и котлы, чтобы готовить еду; с собой взяли Овец
