единственного, не успею родить детей, часики-то тикают, буду плохой матерью, а вдруг он заведёт любовницу, бросит меня, мы все умрём с голоду, надо быть худее, умнее, интереснее. А просто забить на всё и жить!
– Ну неужели тебе не хочется любви?
– Я хочу, чтобы меня любили. А я буду любить себя. Мы все рождаемся одинокими и одинокими умрём. А люди забывают об этом и пытаются заполнить эту дыру другими людьми. Впихнуть невпихуемое, так сказать. Мы все одиноки, и надо это принять. А чем больше город, тем сильнее одиночество. Только каждый пусть сам решит, что это. Одиночество или свобода.
– Продавать себя – это твоя свобода?
– Я продаю тело, а они – душу. Сидят в душных офисах, делают никому не нужные отчёты, ждут пятницу, чтобы напиться и забыться, потому что ненавидят свою жизнь. И кто из нас большая проститутка?
Глава 5
Мне не спалось. Я крутилась в кровати и пыталась не думать о Тихоне.
– Эй, Венера, ты спишь? – прошептала Оксана.
– Нет, – отозвалась я.
– Всё хочу спросить, почему у тебя такое странное имя?
Я улыбнулась в темноту.
– Не знаю, так мама решила. Бабушка всегда говорила, что у меня шлюшное имя и называла меня Верой.
– Круто, а я вот свою бабушку не видела ни разу. Она умерла ещё до моего рождения.
– Моя бабушка тоже уже умерла. И я с ней даже не попрощалась. Я смотрю, ты хочешь послушать котоламповые истории на ночь?
Жила я у бабушки. Маму видела редко и очень скучала по ней. Всё время спрашивала у бабушки, когда же она приедет. Та лишь вздыхала и говорила неизменное «скоро». Мама изредка приезжала и привозила мне незатейливые игрушки. Потом они запирались с бабушкой на кухне и о чём-то говорили. Иногда ругались. Тогда мама с пунцовым от злости лицом распахивала дверь и уезжала, даже не попрощавшись со мной.
Скоро мне должно было исполниться семь. Бабушка научила меня управляться с иголкой и ниткой, и я сама смогла пришить Тяпе глаз. Тяпа – это мой заяц, который всё время терял глазки-пуговки.
Незадолго до моего дня рождения приехала мама. В этот раз она ничего мне не привезла, а сразу закрылась на кухне с ба. Я была послушным ребёнком и не подслушивала, но тогда крики долетали до зала.
– Даже не думай! Ты с ума сошла! – кричала бабушка.
Это было необычно, бабушка почти никогда не кричала. Она считала, криком ничего не добиться и надо разговаривать.
– А ты не лезь не в своё дело, – мама выскочила из кухни. – Я её забираю и точка! Это моя дочь, в конце концов.
– Ага, вспомнила наконец. Ты её одну прокормить не могла, что с двумя собираешься делать?
– Без тебя разберусь! – огрызнулась мама. – Собирайся! – это она уже мне.
– Никуда она не поедет, – возмущалась ба. – На аборт иди!
– Поздно уже идти. Пятый месяц пошёл! – мама развернула сумку и стала доставать
