мое изобретение – это кинематограф. Хочу кинематограф изобрести.
Арданова. Господи, да ведь он уже давно изобретен.
Иван Андреич (ядовито). Так что же из этого? То ихний кинематограф, а то будет мой. Еще неизвестно, чей окажется лучше.
Арданова (Илюшечке). Илья Ильич, садитесь к нам сюда, вам там одному скучно.
Илюшечка (испуганно). Нет, нет, что вы, Лизавета Алексеевна. Мне ужасно, ужасно весело.
Ворохлов. Оставьте его, барынька. Ишь, ему весело. (Задумчиво.) Не везет мне в сынах.
Арданов (Долгову). А вы на этот раз надолго в наши края, Андрей Николаевич?
Долгов. Да, вероятно, до осени. Мне тут нравится, да и дела кое-какие.
Входит Серафима.
Серафима (свистящим шепотом Ардановой). Карточные столы в кабинете приготовлены.
Арданова. Хорошо, хорошо.
Серафима уходит.
Долгов. А это что за тип?
Арданов. Это Серафима Ананьевна г-жа Светоносова, домоправительница и мажордом. Совершенно крепостная душа.
Ворохлова. Ну уж где там. Разве теперь такие преданные бывают, как в крепостное время. Теперь ни за грош господ своих за продукты продадут и выдадут.
Долгов. Вот это-то именно и есть крепостная душа: она и преданная, она и предательница.
Ворохлова. Ну уж это вы, батюшка, так только по-ученому путаете.
Ворохлов (Иван Андреичу). Там против вас, кажется, большой пустырь есть? Так вот я этот самый пустырь купить хочу. Цементный завод строить.
Ворохлова. Господи, Твоя воля. И все-то ему надо, и все-то ему надо. И на что ему все это?
Иван Андреич. Пустырь есть. Большое место.
Ворохлова. И на что ему все это? Своего девать некуда.
Ворохлов. Молчи. Прынт такой. Стало быть, и надо. (Долгову.) Вы чего смеетесь?
Долгов (серьезно). Нет, я не смеюсь. Я просто только с большим интересом и удовольствием слушаю вас. Именно с большим интересом и удовольствием. (Садится.) Я ведь с детства помню, когда еще мой отец здесь предводителем был.
Ворохлов. Как же, как же, Николай Петровича очень помню. Растатырлив больно был, все просадил, а умный был человек.
Долгов. Вот теперь я здесь. С детства не был. Думал прямо, не узнаю своего старого гнезда. Действительно – телефоны и электричество, и железная дорога. Перемен много. Но чем больше смотрю, тем больше узнаю свое родное, незабытое. Помните, Федосья Карповна была, почтмейстерша? Наверное, Илья Иваныч помнит. Говорят, умерла. Я уж жалел, что не увижу. Очень был интересный тип. А потом смотрю, – тут мелькнуло, там мелькнуло… Здравствуйте, дорогая Федосья Карповна. Поздравляю вас с бессмертием.
Ворохлова. Ой, что вы, батюшка, страсти какие. Чудит вам, что ли?
Долгов. И все живо и все живы. И все нетленно и все бессмертны. Ну не радость ли это?
Полина.
