шагом, можно было просто идти – небрежно, не торопясь.
Теперь они были совсем близко от жилища Гекаты. Персефона увлеклась разглядыванием окрестностей – к счастью, ибо опять бы начались вопросы, а Гекате совершенно не хотелось беседовать – ни о чем. В голову лезли воспоминания. Она не противилась, надо – значит, надо.
Эликсиры Семи Даров они готовили вдвоем – она и Афродита, а юная Геба помогала им как умела. Впрочем, от неё требовалось делать только то, что поручали – например, подать кубок с амброзией, где уже были растворены несколько капель эликсира. Олимпийские пиры отчасти и служили этой цели. Если же требовалось не простое подкрепление сил, но обновление или даже возрождение, Афродита готовила специальные мази и притирания и тогда она не допускала никого в свои покои. Готовые мази предлагались ею братьям-богам в перерывах между любовными утехами, в которые она сама же их и вовлекала. Нежные пальцы Пенорожденной скользили по разгоряченным телам, мягкие губы впивались в укромные, стыдные уголки, обдавая жарким дыханием, и драгоценные масла незаметно впитывались в кожу. Богини же получали от неё небольшие, редкой красоты коробочки, сделанные из драгоценных металлов и камней, или из резной слоновой кости и дерева. В коробочках таились мази, благоухавшие упоительно, но запахи эти были неопределимы. Они пахли утренними росами и щебетом ночных птах, звездным светом и огнями закатов и зорь, пахли снежными ледниками, брызгами океанских валов – всем, чем угодно, только не теми травами и цветами, что входили в их состав. Мази в коробочках, как правило, было совсем немного, на один раз, редко на два – не снадобье, а знак внимания, но знак бесценный. Их так и воспринимали, тем более, что коробочки оставались в руках владелиц, радуя глаз изысканностью форм и богатством отделки, и еще долго пахли после того, как в них заканчивалась нежная, маслянистая субстанция.
В каждый из эликсиров или мазей входила частичка каждого из Семи Даров – в различных, но каждый раз строго личных сочетаниях. Частички впитывались в смесь масел из трав и цветов, собранную в последовательностях и количествах также строго определенных.
В ведении Гекаты были цветы и травы, она приносила их на Олимп. Нужные ингредиенты могли оказаться где угодно, они могли быть расти и в мире Мертвых, и в мире Живых. Богине дорог помогали знания Стихий и Вечная Память, что хранилась в Палатах Мертвых. Небо, море, земля и пламень Аида, – все четыре Предела открывали ей свои тайны в нужный момент. В этом и заключался Дар Всеведения – не знать всё и всегда, но узнавать то, что необходимо и именно тогда, когда понадобится. И открывался он, как правило, очень ненадолго. Едва лишь задача бывала выполнена, знание тут же исчезало из памяти. В отличие от Дара Всеведения, Дар Тайного Знания всегда был к услугам своего обладателя, но касался он лишь конкретных,
