благословенно имя Его, великие открытия без Его призрения?
По закону милосердия
Так или иначе, через много лет Берг, верный закону милосердия, посетил Цигеля в остроге по особому разрешению.
– Тело наше – тюрьма, – сказал Берг, воздев глаза к потолку. И не было понятно, шутит ли он или погрузился в мгновенную медитацию.
И тогда Цигель довольно сносно в переводе на иврит прочел две строки Ахматовой:
– Всего прочнее на земле – любовь,
И долговечней царственное слово
Лицо Берга, упрятанное в черноту бороды, внезапно высветилось. Глаза увлажнились.
–Ты читаешь псалмы? – спросил он. – Это про царя Давида.
Само посещение Бергом Цигеля в тюрьме было неожиданностью, приятной лишь в смысле, что на короткое время вывели Цигеля из одиночки.
Но еще более неожиданным было то, к чему перешел Берг от псалмов Давида.
– Я думал, в Казахстане жарко, как у нас, а там собачий холод, особенно сейчас, в декабре.
– Что ты вдруг вспомнил о Казахстане? – с усталым удивлением и уже никому не нужной подозрительностью давно пойманного заушателя спросил Цигель.
– Мой приятель рав Консовский – большой специалист по инженерным системам. Ты, быть может, краем уха, оно ведь у тебя сверхчуткое, слышал о запуске израильского спутника «Амос». Так вот, рав Консовский руководит этим проектом в авиационной промышленности.
– Такой же черный жук, как ты? (Вот тебе за «сверхчуткое ухо»).
– Более чем. Так вот, запускали израильский спутник с Байконура. Те самые русские, которые хотели в семидесятые годы арабскими руками стереть Израиль с лица земли, а в восемьдесят втором из кожи вон лезли узнать, как Израиль уничтожил ракеты САМ и самолеты в Сирии.
– И как же он их уничтожил?
– С помощью Святого, благословенно имя Его.
– Ну, уж. И много ваших, пейсатых, в этой… авиапромышленности? В Тель-Нофе я их что-то не видел.
– Представь себе, более ста человек. Что ты сравниваешь ваши дела по чистке моторов и контролю измерительных приборов. Это все равно, что чинить стиральные машины.
– Продолжаешь?
– А как же. Кормить семью надо.
– Ну и жук же ты чернющий. Ты что, приехал по мою душу? И как же они там, в Казахстане, молятся?
– У них там синагога. Русские на Байконуре с большим любопытством и уважением смотрят на молящегося рава Консовского и его товарищей.
– Неужели они более любопытны, чем я, когда смотрел на тебя, молящегося?
– Но с меньшей враждебностью. Хорошо помню твои глаза. Времена, понимаешь, иные.
– Ну да. Русский с евреем братья навек. Как же ты так обкрутил меня вокруг пальца, родственничек?
– А мыслящих на уровне стиральной машины и обкручивать не надо.
– Ты показывал на компьютере «морской бой» для учеников младших классов, имея в виду «воздушный бой» взрослых дядь?
–
