о том, как работает их ум, чем уже полученные из анализа взрослого человека, и таким образом позволят внести важный и фундаментальный вклад в теорию психоанализа. Но эти надежды оставались несбыточными в течение достаточно долгого времени. Много лет психоанализ детей продолжал оставаться относительно неизведанной областью общего психоанализа с точки зрения как собственно науки, так и терапии. Несмотря на то что некоторые аналитики, в особенности доктор Гермина Хуг-Хельмут (H. v. Hug-Hellmuth)[8], проводили работы по анализу детской психики, не было достигнуто никаких достоверно зафиксированных результатов относительно выработанных методик и их применений. Именно этим, несомненно, объясняется то, почему огромный теоретический и практический потенциал детского психоанализа не был до поры до времени должным образом оценен, почему главные фундаментальные принципы и аспекты психоанализа, к тому времени уже достаточно давно признанные в применении к взрослому человеку, нуждались в доказательствах и прояснениях, когда их надо применять к детям.
Только в последние лет десять или что-то около того была проведена большая работа в области детского психоанализа. Ее основными результатами были два выработанных метода – один представила Анна Фрейд (Anna Freud), другой – я сама.
Анна Фрейд, следуя в русле своих открытий в области эго ребенка, внесла изменения в классическую методику и выработала свой подход к психоанализу детей в латентный период независимо от моего метода. Ее теоретические выводы в некоторых аспектах отличаются от моих. Она считает, что у детей не развивается невроз переноса[9], а поэтому фундаментальное условие психоаналитической терапии отсутствует. Более того, она полагает, что методы, аналогичные тем, которые применяются к взрослому человеку, не следует применять к детям, так как у них эго-идеал еще слишком слабо развит[10]. Эти взгляды отличаются от моих. Мои наблюдения привели меня к убеждению в том, что и у детей развивается некий аналог невроза переноса у взрослых, что можно обнаружить, применяя метод, эквивалентный анализу взрослого человека, – такой, который избегает рассмотрения образовательных моментов и который в полной мере анализирует негативные импульсы, направляемые в сторону аналитика. Эти наблюдения также показали, что в случаях детей любых возрастов даже очень глубокий анализ вряд ли сможет смягчить тяжелое влияние супер-эго. Более того, в той мере, в которой такое смягчение имеет место без какого-либо образовательного влияния и эффекта, психоанализ не только не наносит никакого вреда детскому эго, но и фактически только укрепляет его.
Без сомнения, было бы очень интересно сравнить в деталях эти два метода на основе фактических данных и оценить их с теоретических позиций. Но мне приходится в рамках данной книги ограничиваться только изложением своей методики и своих теоретических выводов, к которым эти методы позволили мне прийти. В настоящее время об анализе психики
«On the Technique of Child Analysis» (1921).
«Ребенок, в отличие от взрослого, не готов к переходу к “новому изданию” своего отношения любви потому, что, как кое-кто может сказать, “старое издание” еще не исчерпало себя. Его оригинальные объекты – родители – по-прежнему реальны и присутствуют в виде объектов любви – и не только в фантазиях, как это происходит у взрослых невротиков». И опять, «для ребенка нет необходимости заменить родителей на него (на аналитика), так как, в сравнении с ними, он не получает никаких преимуществ, которые взрослый находит, заменяя объекты своих фантазий на реальных персон» (The PsychoAnalytical Treatment of Children, p. 34).
Она ссылается на следующие соображения (с. 49): «Фактом является то, что детский эго-идеал слаб, что запросы и неврозы ребенка зависят от внешнего мира, что он не имеет возможности контролировать освобождаемые инстинкты и что аналитик должен сам направлять их». Далее, на с. 31: «Но в случае ребенка негативные импульсы в сторону аналитика – каким бы образом они ни были интересны во многих отношениях – по своей сути затрудняют работу, их следует купировать как можно скорее. По-настоящему плодотворная работа всегда происходит в случае позитивной привязанности».
