нависшее над ним, другой ладонью похлопал по коленям.
Секиры не было!.. Он замахал кулаками, снова угодил в холодное и мокрое.
– Да очнись же! – заорало у него над ухом. – Это я, Олег!
Над ним колыхалось бледное лицо волхва, правую половину уже заливал огромный кровоподтек. Верхушки деревьев горели под яркими лучами солнца.
– Проснись! – крикнул Олег люто. – И дай мне слезть! Ты разлегся на дороге.
Таргитай ошалело огляделся. Ремни ослабели, но держали. Земля далеко внизу под деревом была истоптанной, мокрой, словно прошел дождь. У самого подножия блестела облепленная слизью секира.
Волхв за ночь позеленел, исхудал, и от него гадко пахло. Таргитай кое-как распустил узлы, а волхв, которого руки уже не держали, сполз прямо на голову. Таргитай полез по стволу вниз, кляня дурака, который стесал все удобные сучки и веточки. Олег постоянно наезжал на голову сапогами, а последние сажени Таргитай скользил неудержимо, обдирая живот о шершавый ствол – душегрейка задралась к подбородку.
Олег повалился на землю, как мешок с травой, а Таргитай бросился к секире. В руке осталась палка, а тяжелый камень с острым лезвием соскользнул, больно ударив по ноге. Жила, которой каменная секира крепилась к древку, лопнула, болталась излохмаченная.
Он повертел секиру, отбросил. Мрак починил бы, да и то надо добыть хорошего зверя; взять крепкие жилы, выделать, туго затянуть, а сверху залить рыбьим клеем!
Олег лежал на земле едва живой.
– Теперь они не уйдут…
– Ты тоже, – успокоил его Таргитай.
Он вляпался в слизь, пересел, а пальцы уже доставали из-за пазухи свирель.
– Почему? – спросил Олег.
– Спи, – посоветовал Таргитай. – Днем тоже хорошо спать. Хочешь, вместо тебя прилягу, а ты посторожишь?
Глаза Олега уже заволокло пеленой. Третья ночь без сна – первая была еще в доме Тарха. В последнем усилии он подгреб мешок и положил на него голову.
Таргитай сердито отвернулся. У запасливого волхва еще оставались сало и рыба!
Во сне Олег вскрикивал, дергался. Таргитай наигрывал спящему на дуде, отгоняя злых духов, но волхв брыкался еще сильнее, дышал часто, словно зайцем убегал от хорта. Таргитай попробовал осторожненько вытащить мешок, но волхв цеплялся судорожно, всхлипывал, кривил рожу в плаче.
Таргитай не выдержал, растолкал волхва:
– Не спи, замерзнешь. Давай посмотрим, сало не испортилось?
Олег подгреб мешок, прижал к груди.
– Что? Где?
– Упыряки?.. Не переживай, никуда не делись. Можешь пересчитать. Во-о-он из-за деревьев выглядывают!
Олег покатился в другую сторону, все еще прижимая к груди мешок. За деревьями виднелась болотная вода, расходились круги. Мясистые листья, мелкая зелень ряски, белоснежные цветы кувшинок – все исчезло. Вода была непривычно голая, бурая от ила, страшноватая.
– Всю болотную траву вытолочили, –
