в своего врага.
Собака была широкой и тяжёлой цепью прикована к будке. Сейчас она изо всех сил яростно рвалась в мою сторону с недобрыми намерениями, но, сколько бы она ни старалась, освободиться явно не могла. Из-за темноты и снега я этого сначала не заметил. Но в тот момент, когда она выбежала под фонарь, это стало очевидно.
Дурацкий фонарь был похож на ловушку. Подсвеченное место было как раз на пути из ворот до дома, цепь позволяла собаке добраться до него, а сам свет, в свою очередь, здорово подставлял любого гостя, демонстрируя его собаке! До чего же непродуманная система приветствия вновь прибывших.
Собака продолжила рваться ко мне из всех своих собачьих сил. Ощущение было такое, что она вот-вот вырвет цепь из стены своей будки прямо с ошмётками дерева. Надо было уходить, но я словно оцепенел и продолжал пялиться на собаку. У неё были совершенно бешеные глаза, тупые и кровожадные, как у оголодавшего хищника. Наверное, если бы где-то в чаще на меня напал волк, который уже давно никого не ел, то у него был точно такой же взгляд.
Я наконец выдохнул. Мой мнительный выдох тут же превратился в облако пара. Каким-то невесёлым образом началось это «весёлое» приключение.
– Эй, Миха! – услышал я голос со стороны дома. – Чо завис? Заходи!
Я словно вышел из своего оцепенения, обернулся и увидел Димку. Он вышел из дома и спустился с крыльца – видимо, покурить и встретить меня заодно. Его явно повеселил мой напряжённый вид, но глумиться он явно не собирался, иначе уже бы это сделал. Было не очень приятно, что он стал свидетелем моего очевидного испуга, но я ощутил облегчение. Мир постепенно вставал на место – и ни он, ни я не сошли с ума. Это уже немного радовало.
Глава 2
– Прости, не успел предупредить тебя о Масике, – сказал Димка после того, как беспечно поприветствовал меня похлопыванием по плечу.
– Масике?
– Псина, которая на улице. Это Масик. Он тут всех встречал. Колян чуть не обделался, а Угольцова визжала так, что можно было услышать в городе, наверное. Ты не слышал?
– Не очень умно так делать.
– Угольцова сама по себе не слишком умная.
– Я про собаку.
– А, это специально, – Димка пожал плечами, как ни в чём не бывало. – Прикол такой.
– Надо было её привязать подальше, если она такая бешеная.
– К Угольцовой это тоже относится
Я подумал про то, что у хозяина странное чувство юмора. И про то, что на этой неделе Димка явно зациклен на Угольцовой, которая его недавно отшила. Однако мы наконец зашли в дом – и я с блаженством ощутил тепло, заставившее меня забыть обо всём на свете. Неужели так мало надо для счастья?
Мне не хотелось снимать куртку. Хотелось прямо так лечь на пол и остаться лежать. Но в этом случае на меня бы явно наступили.
Дом был полон людей. Кого-то я знал, кого-то смутно помнил с института, а некоторые
