знаю, давай попробуем.
Лиэ принялась рвать свою юбку. Не выходило.
– Слушай, Арисса, она все равно отсырела, не будет гореть. Давай на ощупь пойдем. Будем идти назад и все. Только надо обязательно держаться за руки, чтобы не потерять друг друга.
– Мы же сворачивали, Лиэ…
– Да пойдем же, – Лиэ подтолкнула приятельницу.
Они медленно, на ощупь пробирались в обратном направлении. Затхлый влажный воздух с большим усилием проталкивался в легкие. Промокшие ноги озябли и начали ныть. Девочки выбрали направление на попавшейся по дороге развилке. Вскоре Арисса почувствовала, что идти становится трудно.
– Лиэ, тут бы пригнуться или даже на коленях ползти.
– Нет, – помотала головой Лиэ. – Мы здесь не проходили. Поворачиваем.
Теперь Лиэ шла впереди, правой рукой не отрываясь от шероховатой стены, пока рука не нащупала пустоту.
– Вот какой-то проход. Как думаешь, мы отсюда вышли в прошлый раз?
– Я не знаю, – Арисса начала тихонько всхлипывать. – Прости меня, Лиэ. Если выберемся, я тебе все-все вышью, честно. Я не хотела тебя обманывать. Просто ты же требовала приключений, вот я и придумала. Никогда я в этой пещере не была, только мимо проходила. И чудовищ тут нет. Надеюсь, нет…
– Я знаю, – Лиэ обернулась и обняла подругу. – Я с самого начал знала, что ты говоришь неправду, но все равно пошла. Сама виновата. Вот мне и опасности, вот и приключения.
– Мне страшно, Лиэ. Вдруг мы никогда не найдем выход?
– Найдем. Только нужно запоминать, куда сворачиваем. Может, выход не один и мы вылезем наружу где-то еще. Пойдем, пожалуйста, а то стоять холодно, и стены так давят.
Они шли и шли в кромешной тьме, две маленькие девочки внутри каменных катакомб. Сбивая ноги о камни, сворачивая, ошибаясь, возвращаясь, снова сворачивая. Но подземный коридор не расширялся. Они уже столько ходили кругами, что восстановить первоначальный путь не представлялось возможным. Лиэ села и обреченно опустила руки.
– Давай отдохнем, у меня уже ноги гудят. Я даже не понимаю, сколько часов мы тут ходим.
Девочки обнялись, вжавшись в стену, грея друг друга остатками тепла. Сначала они тихонько заплакали, потом в голос заревели, порождая новые волны эха.
– Бабушкааа, – звала Арисса, хотя всегда именовала старую няньку не иначе как «бабка».
– Тише, тише, – всхлипывала Лиэ. – Это эхо такое жуткое…
***
Обычно спокойный Сатор орал на няньку. Старая женщина вздрагивала от каждого его слова и, опустив лицо от стыда, утирала слезы краешком передника. Солнце уже село, а Лиэ не было дома. С ней пропала и Арисса. Посланные Сатором люди рыскали по городу, заглядывая в каждый закуток и спрашивая каждого встречного.
– Ты должна смотреть за нею или кто? – ревел вождь. – Пропадаешь на кухне, как будто там без тебя некому приглядеть. Да еще твоя девчонка! Наверняка это она подбила
