и живем в Сиэтле, и мы и она, встречаемся только на свадьбах и похоронах. – Он поморщился, сожалея о сказанном.
– У меня похожая история со своими кузенами. Каждый занят своими делами и заботами. Как-то разобщились, и теперь трудно восстановить связи.
– Позвони ей, – снова настойчиво сказал Ричи.
– Что ж, если мы с ней будем говорить о Ханне, может, все не так плохо.
– Но лучше будет… – И Ричи замолчал.
– Что?
– Зайди к ней.
– Домой?
– Нет… в этот ее ресторан. Не помню, как он называется.
– «Французское кафе».
– Да, вспомнил. Не знаю, почему она так его назвала. Наши корни в Англии, а не во Франции.
– Причина, наверное, в меню. Там подают вкусные круассаны.
– Ты хочешь сказать, что был там?
– С Ханной. Мы ходили несколько раз. Кафе находится на Блоссом-стрит.
– Слушай, старик, да это же недалеко отсюда! Ты можешь зайти вроде как между прочим, по пути на работу. Если позвонишь, это будет как-то нарочито. А зайти в кафе – это вполне естественно.
– Ты прав.
– Хочешь, пойду с тобой?
Нет. Не хватало еще, чтобы шурин держал меня за руку на первом свидании. Если получится, хорошо. А нет – так и не надо.
Мы приняли душ, переоделись и отправились на работу. Ричи – мануальный терапевт. Его офис находится к северу от центра, а мой здесь, на улице, которая выходит на Пятую. Блоссом-стрит в нескольких кварталах отсюда. Недалеко от Пилл-Хилл, где стоит шведский госпиталь и несколько других медицинских учреждений.
Мы расстались, и я быстрым шагом направился к кафе. Мой офис открывается в восемь, времени оставалось немного, а мне хотелось поскорее развязаться с этим делом. «Французское кафе» я увидел, едва завернув за угол Блоссом-стрит. Народ входил и выходил, по утрам кафе делало неплохую выручку. Ханна порадовалась бы за кузину. Мне нравилось это место, с полосатым навесом и столиками на улице. Уверен, что их не было, когда заходили мы с Ханной. К прилавку выстроилась очередь примерно в десять человек, я присоединился. Заметил, что обслуживают один кассир и одна официантка за прилавком. Нетерпеливо взглянул на часы – времени оставалось мало, но и уходить ни с чем не хотелось. За стеклянным прилавком был представлен большой выбор выпечки – от круассанов до пончиков и сладких булочек с изюмом и фруктами. Остановил выбор на латте с круассаном. Впрочем, мои мысли были не о завтраке. Когда наконец подошла моя очередь, у меня слегка кружилась голова и подташнивало от волнения.
– Кофе и круассан, – заказал я. Так будет быстрее.
– Кофе большой?
– Средний.
– Оставить место для сливок?
– Я пью черный.
Доставая бумажник и чувствуя, как участился пульс, спросил:
– Кажется, Уинтер сейчас нет? – В горле у меня так пересохло, что я с трудом выговаривал слова.
Официантка взглянула на меня.
