попыталась произнести что-то, но закашлялась – разрастающийся гриб делал свое дело. Олаф нахмурился, глядя на кашляющий шлем.
– Это еще что? – грозно спросил он.
– Там Солнышко, – ответила Вайолет. – Ей очень плохо.
– А я-то удивляюсь, куда подевалась маленькая девчонка. Я думал даже, что наступил на нее, а оказывается, под ногами у меня какая-то дурацкая книжонка.
Он приподнял ногу в скользком сапоге, и там обнаружились «Микологические миниатюры» – книга, которую изучала Фиона. Он пнул книгу так, что она отлетела в дальний угол.
– Внутри этого шлема находится смертельный яд. – Фиона с огорчением проводила книжку взглядом. – Так точно! Если в течение часа Солнышку не дать противоядия, она погибнет.
– Мне-то что? – прорычал Олаф, в который раз проявляя пренебрежение к жизни других людей. – Чтоб забрать в свои руки наследство, мне нужен только один Бодлер. А ну пошли! Ха-ха-ха халва!
– Мы остаемся тут, – заявил Клаус. – От этого зависит жизнь нашей сестры.
Граф Олаф снова выхватил шпагу и изобразил в воздухе нечто зловещее.
– Я скажу, от чего зависит ваша жизнь. Она зависит от меня! Если бы я хотел, я бы утопил вас в море или задушил щупальцами механического осьминога! Лишь по доброте сердечной и из жадности я сажаю вас на гауптвахту!
Солнышко опять закашляла, и Вайолет начала быстро соображать:
– Если вы дадите нам помочь нашей сестре, мы вам скажем, где сахарница.
Граф Олаф сузил глаза и одарил детей широкой улыбкой, обнажающей зубы, улыбкой, которую Бодлеры не раз видели в самые бедственные моменты своей жизни. Глаза его загорелись особым блеском, как будто он только что отпустил удачную шутку – такую же гадкую, как его нечищеные зубы.
– Больше со мной этот номер не пройдет, – фыркнул он. – Я не намерен заключать сделки с сиротой, пусть она и хорошенькая. Очутитесь на гауптвахте, быстро расскажете, где сахарница. Стоит вам только попасть в руки моего пособника… или я должен сказать – в крюки? Пых-пых пытка!
Граф Олаф выпрыгнул в иллюминатор. Вайолет с Клаусом в страхе переглянулись. Они знали, что Граф Олаф имел в виду своего приспешника с крюками вместо рук, которого дети знали на протяжении всего знакомства с Графом Олафом. Именно он был у детей одним из самых нелюбимых.
– Я могла бы взобраться быстро по веревочной лестнице, – тихо пробормотала Вайолет, – и завести двигатели «Квиквега».
– Без стекла в иллюминаторе лодка не сможет погрузиться, – возразила Фиона, – она утонет.
Клаус приложил ухо к водолазному шлему и услышал, что его младшая сестра хнычет. Потом она закашлялась.
– Но как же спасти Солнышко? Время истекает.
Фиона бросила взгляд в дальний угол кают-компании.
– Я возьму книгу с собой, – сказала она, – и я…
– Поторопитесь! – прикрикнул Олаф. – Я не могу торчать тут весь день! У
