ему пришлось напрягаться, чтобы ее расслышать.
– Вы его любили?
– Думаю, да.
– Он вас удовлетворял?
– Не знаю.
– Почему вы перестали встречаться?
– Не знаю. Просто это кончилось.
– И еще одно. Причем на этот вопрос вы должны ответить обязательно. Когда вы с ним вступали в интимную связь, инициативу каждый раз проявлял он?
– Ну… как вам сказать… скорее всего, да. Но я против этого никогда ничего не имела.
– Сколько раз вы вступали в интимную связь с ним за все это время?
– Пять раз, – прошептала она.
Мартин Бек сидел напротив и разглядывал ее. Ему еще хотелось спросить: «Он был вашим первым мужчиной? Вы каждый раз раздевались донага? Вы оставляли свет включенным? Случалось ли иногда, что…»
– До свидания, – сказал он наконец и встал. – Не сердитесь, что я вас побеспокоил.
Он сам за собой закрыл дверь. Последние ее слова были:
– Не сердитесь, но я чуточку стыдлива.
Мартин Бек ждал поезда и прохаживался по слякотной платформе, засунув руки глубоко в карманы, сгорбившись и фальшиво насвистывая.
Наконец-то он знал, что нужно делать.
Хаммар слушал и рисовал на промокашке одного маленького человечка за другим. Говорили, что это хороший признак. Наконец он сказал:
– Где ты ее возьмешь?
– Возьмем кого-нибудь из наших сотрудниц.
– В таком случае нужно подыскать ее как можно быстрее.
Спустя десять минут спросил и Кольберг:
– Где ты ее возьмешь?
– Кто из нас двоих вот уже восемнадцать лет просиживает задницу на письменных столах наших женщин? Разве это я?
– Для этого дела любая не подойдет.
– Кто подходит для такого дела, не знает никто лучше тебя.
– Ну-ну. В любом случае мне нужно немножко подумать.
– Так думай.
Меландер не проявил к разговору, как казалось, ни малейшего интереса. Не повернувшись к ним и не вынув трубки изо рта, он сказал:
– Вибеке Амдал живет на Таможенной улице, ей пятьдесят девять, она вдова пивовара. Не помнит, чтобы видела Розанну Макгроу еще где-либо, кроме фотоснимка, который сделала на острове Риддархольмен. Карин Ларссон сбежала с судна в Роттердаме. Но полиция сообщает, что там ее уже нет, она, очевидно, уплыла на каком-то другом судне с фальшивыми документами.
– Как иностранка, естественно, – сказал Кольберг. – Мы найдем ее не раньше чем через год. Или пять лет. И все равно она ничего нам не скажет. Кафка еще не ответил?
– Нет.
Мартин Бек спустился на нижний этаж и позвонил в Муталу.
– Да, – спокойно сказал Ольберг. – Это единственная возможность. Но где ты найдешь эту девушку?
– Рассчитываю на какую-нибудь коллегу. Например, у вас.
– Нет. У нас такой нет.
Мартин Бек положил трубку. Телефон зазвонил. Это был один из
