ею оказался «Таинственный остров» Жюля Верна – и снова прилёг на диван.
Первый день голодания прошел практически незаметно. Морально он подготовился к длительному изнурительному терпению, запасся водою, которую надо было пить постоянно. Второй день прошёл куда тяжелее. Временами его знобило. Он, как мог, отвлекал себя мыслями о чём-нибудь, не связанном с едой. Начал глубже вникать в содержание сотню раз перечитанной книги.
На третий день, на него навалилось сильное утомление. Костя старался меньше двигаться и больше пить воды – и с этим недомоганием справиться оказалось вполне по силам.
Четвертый день он спал безмятежным сном младенца, но после пробуждения у него появилось чувство глубокой трудно преодолимой тоски.
Пятый день Костя начал с зарядки.
А с шестого дня, в организме возникла необъяснимая легкость. Настроение светлого радостного оптимизма переполняло его. Он чувствовал себя пушинкой носимой летним ветерком над цветущим лугом.
И вот однажды ранним утром по привычке начиная день с осмотра больной ноги, Костя обнаружил, что злосчастная бородавка исчезла.
Состояние невесомости, в котором он находился последнее время, так ему понравилось, что у него возникло желание продолжать голодание. Делая по утрам зарядку, он дошёл до того, что без особых усилий стал отжиматься от пола по пятьдесят раз. Для большего эффекта и окончательной победы над болезнью Костя присовокупил к голоданию занятия йогой. Он стал время от времени стоять на голове.
Всё шло прекрасно. В одно из своих занятий, он как обычно устроился на коврике возле стены вниз головой, рассуждая сам с собою о крепнущем здоровье. Вдруг его пронзила острая боль. «Наверное, из кишечника какая-нибудь гадость попала в желудок,» – закружилась в голове мысль. Костя опустился на диван. Прошло минут тридцать, но лучше не становилось. Не выдержав жгучей боли, он постучал в стенку. Пришла мама и без того встревоженная его экспериментами.
Слегка приподняв голову, он слабым голосом произнес:
– Мне что-то нехорошо. Мама, вызови скорую.
Она засуетилась, заохала и начала, причитая, набирать номер:
– Говорила ему, говорила: до добра голодовка не доведет…
Прошло около часа, за окном раздался звук работы двигателя автомобиля. К дому с важным независимым видом прошествовала атлетически сложенная женщина в белом халате нараспашку. За нею, еле поспевая, семенила худенькая медсестра в огромных блестящих очках, с ободранным, когда-то коричневым чемоданчиком.
Мама распахнула двери.
– Слава Богу, приехали. Проходите скорее.
– Скорее, скорее – всем надо скорее. Куда только спешите, – недовольно пробормотала женщина. – Собак нету? – спросила она с подозрением, и отчасти с лёгким презрением оглядывая Марию Ильиничну. –
