вид, – научи меня грамоте.
– К чему тебе? – Годелот осекся, но Пеппо уже ухмылялся с нарочитой ехидцей.
– А ни к чему. Просто, чтоб ты со мной в пути не заскучал.
Посерьезнев, он добавил:
– Да черт его знает, к чему. Научи, Лотте… А уж применить я сумею.
Годелот улегся наземь, опершись на локоть.
– Научу. Только я грамоту с десяти лет знаю, а все же чувствую – мало читать, понимать надо. Давай, Пеппо, я тебе легенду одну расскажу. О войне. А еще о любви, о подлости, о глупости. А ты скажи, кто прав был?..
…Костер уже догорал, а Годелот говорил и говорил, взахлеб добавляя красок и деталей. Менелай, Зевс, Парис и Елена Прекрасная оживали в его бесхитростном повествовании. Пеппо сидел у угасающего огня, подавшись вперед и ловя каждое слово…
Глава 6. Смертельные струны
Втулка сидела так крепко, что казалось, намертво вросла в дубовый бок бочонка. Но вот поддалась, неохотно выползла, издав глухой недовольный хлопок, и темное вино мелодично заклокотало в подставленный ковш. Все же он не зря спустился в погреб… Кто бы подумал, что в этой жалкой деревушке водится такое отменное вино?
Аркебузир торопливо отер губы обшлагом рукава и начал с трудом втискивать втулку обратно, бранясь вполголоса. Занятый этим кропотливым делом, он не заметил, как рокот голосов и взрывы смеха снаружи утихли, как не расслышал и скрипа лестницы.
Вдруг удар хлыста выбил ковшик из руки аркебузира, и тот едва не взвизгнул от неожиданности. Обернувшись, незадачливый выпивоха шарахнулся назад, торопливо нашаривая прислоненную к бочкам аркебузу и оправляя помятый дублет. Голубоватая полоса дневного света, падавшего из открытой крышки погреба, была заслонена широкими плечами полковника Орсо. Его лица почти не было видно в полутьме, только поблескивали галуны, да хлыст мерно и неторопливо покачивался в пальцах.
– Мой полковник… – аркебузир неловко переступил с ноги на ногу, с грохотом уронил пороховницу и вытянулся, внутренне холодея. Орсо оглядел залитый вином пол и сероватое от ужаса, покрытое испариной лицо солдата.
– Где старший сержант Ансельмо? – вопрос этот прозвучал буднично и даже мягко, но аркебузир нервно сглотнул.
– Виноват, не могу знать, мой полковник… Отбыл по служебной надобе…
– Превосходно. А вам, вероятно, поручил тщательно обыскать деревушку. – Орсо не повышал голоса, но воздух в погребе сгустился от осязаемой угрозы. – Что ж, не с рядового спрос. Я полюбопытствую у сержанта, на основании каких новых сведений в Кариче потребовался обыск винных погребов. Не сомневаюсь, он подтвердит, что сие его распоряжение.
Натянутая струной фигура солдата вдруг дернулась, словно на нитках:
– Виноват, мой полковник! Пьянствовал в нарушение устава! Покорнейше прошу ваше превосходительство наказать немедля и по всей строгости! – в голосе
