фургоне.
Это был самый убедительный аргумент, чтобы смириться с существованием рекрутов и самого бокора, который находился в перманентном конфликте с хунганом и мамбо.
Под звуки барабанов и пение йоруба Виктория со своей обычной полуулыбкой шла к загону со змеями. Деревенские в праздничных одеждах толпой следовали за ней, пританцовывая, и, изо всех сил надрывая голоса, упражнялись в хоровом пении. На голову Виктории был надет венок из красивых розовых цветов, а на шее висела разноцветная травяная гирлянда. Сначала я подумал, что перегрелся на солнце и мне все это мерещится, но заметил стоящего у загона с приветливой улыбкой Матиаса и бокора, неумело изображающего радость и удовольствие. Я выбрался из гамака и, выйдя наружу, уселся на крыльце, предвкушая необычное зрелище. Мари, ненавидевшая Викторию, вышла и опустилась на деревянную ступеньку, демонстративно от меня отстранившись.
Пение и барабанный бой прекратились. Виктория перешагнула через ржавую стальную загородку и, пройдя в центр, села на раскладной брезентовый стул, заранее поставленный бокором. Странности начались почти сразу. Виктория не исчезла, но продолжала спокойно сидеть, положив руки на колени. Я встал и поспешил к загону, не желая пропустить ни одной детали происходящего. Мари прошлепала за мной. Успел как раз вовремя, чтобы увидеть змей, быстро сползающихся к сидящей Виктории.
Бумсланги дружно, словно повинуясь какому-то сигналу, принялись с разных сторон взбираться по ногам женщины, щупая воздух раздвоенными языками. Когда весь клубок оказался у нее на коленях, она собрала их в ладони, будто горсть толстых шевелящихся макарон, и поднесла к своему лицу. Три извивающиеся змеи тотчас устремились к ее шее, отталкивая друг друга. Я вздрогнул от омерзения. Две рептилии обвились вокруг плеч, а третья вползла ей на темя, где, свернувшись, подняла голову и принялась поворачивать ее из стороны в сторону, словно оглядывая окрестности. Остальные продолжали копошиться на коленях Виктории, обвивая ее руки и пробуя своими гнусными языками ее ноги, грудь и живот.
Раздался еле слышный свист. Виктория спокойно сняла змей с головы и плеч и, прихватив остальных с коленей, положила на землю. Бумсланги начали расползаться в разные стороны.
Едва девушка шагнула за ограду, йоруба забили в барабаны и принялись радостно танцевать и вопить песню. Крупная величавая женщина – мамбо общины – бросилась навстречу и заключила ее в объятия. Несколько мальчишек, весело визжа, кинулись к ним со всех сторон и повисли, цепляясь за платья. Отец Матиас улыбался, как кот, объевшийся сметаны. Даже бокор, обнажив свои лошадиные зубы, что-то довольно каркал.
– Выпендрилась, сучка! – зло сказала Мари и, достав сигареты, зашаркала к миссии.
– Что это было? – спросил я. – Как она так смогла?
– Тебе что, бокор не объяснял? – на ходу повернув голову, плюнула в меня вопросом Мари.
– Нет, –
