уже выросли, и, видимо, она начала ощущать некую жизненную пустоту. Отношение ее к Распутину было, вероятно, более чем лояльным, так как она видела отношение к нему царских детей. Это подтверждается записью Ксении Александровны в дневнике в марте 1910 г.: «Все няни под его влиянием и на него молятся»165.
Имя Марии Вишняковой становится известно широкой публике в связи с шумным скандалом, связанным с именем Распутина. М.В. Родзянко в своем докладе в феврале 1912 г. сообщил царю, что Распутин «соблазнил нянюшку царских детей… она каялась своему духовному отцу, призналась ему, что ходила со своим соблазнителем в баню, потом одумалась, поняла свой глубокий грех и во всем призналась молодой императрице, умоляя ее не верить Распутину, защитить детей от его ужасного влияния, называя его «дьяволом». Нянюшка эта, однако, вскоре была объявлена ненормальной, нервнобольной, и ее отправили для излечения на Кавказ»166.
Однако, на самом деле, после скандала, поднятого в прессе в начале 1912 г., Вишнякову не сразу уволили. Это произошло только через год – в июне 1913 г. К этому появились формальные основания. Младшему воспитаннику Вишняковой было уже почти 9 лет. При этом весь интерес заключается в том, как увольняли няню царских детей, проработавшую «при семье» 16 лет. Вишняковой предоставили в пожизненное пользование трехкомнатную квартиру в Комендантском корпусе Зимнего дворца. Квартира была полностью обставлена и все издержки оплачены «из сумм Августейших Детей». Ей была назначена пенсия в размере 2000 руб. в год, которая соответствовала ее жалованью в должности няни. После увольнения связь Вишняковой с царской семьей не прекратилась. Например, в сентябре 1915 г. ей выдали «деньги на дорогу в Крым, куда она поедет по совету Ее Величества, чтобы отдохнуть. Устройство поездки Ее Величество поручила доктору Боткину»167. Проблемы со здоровьем, естественно, были, но это не была ссылка. Вишнякова ездила в Крым на лечение и в 1916 г., получая деньги из Министерства Императорского двора. Последний раз она получила деньги на такую поездку 21 января 1917 г.
Судя по воспоминаниям мемуаристов, мальчик был буквально «светом в окне» для родителей. Особенно для матери. Тем более, что единственный, вымоленный у Бога сын был глубоким инвалидом, которому врачи ничем помочь не могли. В результате мальчика, конечно, забаловали. Воспитатели могли строить с ним отношения только на зыбком фундаменте своих с ним личных отношений своего авторитета. Это не всегда срабатывало с маленьким, очень живым цесаревичем. Кроме этого, сказывалось и его положение наследника огромной империи. Слушался цесаревич только отца. Слово матери для него носило рекомендательный характер. Даже повзрослев, он позволял себе такие «шутки», которые не только не вписывались в элементарные нормы приличия, но и выходили за все мыслимые границы. Во время обеда в Ставке Верховного главнокомандующего, на котором присутствовал дядя царя – великий князь Сергей Михайлович, наследник «пошутил» над родственником следующим образом.
ОТМА – так подписывались дочери Николая II под совместными открытками-поздравлениями: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия.
