она, что они с Тулеем не ровня, что ее могли бы выдать за человека более благородного происхождения.
– Дура, – обронил Аснерд веско.
– Еще какая, – согласился Вяземайт. – Теперь эти благородные беры ему сапоги чистят! А он – тцар. Так вот, когда Тулей дознался, что на их супружеском ложе перебывала половина мужчин из дворца, он… не стал ее казнить или искать виновных среди мужчин, что вообще-то мудро, кто из нас бы увильнул от соблазна? Он просто велел однорукому запечатать ей лоно. И с того времени никто из мужчин больше не может… Отныне Тулей уезжал на войны, а Иргильда в бешенстве окружала себя магами, знахарями, чародеями, но, увы, заклятие однорукого намного сильнее.
Скилл сказал задумчиво:
– Понимаю, почему у нее такое лицо.
– А кто этот Горасвильд? – спросил Аснерд.
– Маг, который задержался дольше всех, – отмахнулся Вяземайт. – К тому же – красавец. Обещает, что вот-вот снимет заклятие. Вообще-то он не один вертится вокруг Иргильды. Это от нее слухи, что тцар болен, а когда умрет, она расправится с его сторонниками… На сегодня уже отколола от Тулея половину двора!
Он видел на лицах обоих артан нескрываемое отвращение. Интриги, сплетни, тайные слухи, заговоры… И среди этой гнили расцвел такой дивный цветок, как Итания? Бедный Придон…
Вяземайт добавил вдруг очень серьезно:
– Да, еще забыл сказать. Теперь и мы для нее – враги.
– Тю на тебя, – удивился Аснерд. – А мы при чем?
Вяземайт хмыкнул, мол, сам догадайся, а Скилл сказал серьезно:
– Это понятно. Мы видели, как Тулей цыкнул на нее, как на собачонку. Свидетели ее унижения! С другой стороны, Тулей прав: нельзя наглеть до такой степени даже жене. Когда надо, ее позовут. А то вломилась, как кабан в камыши. Еще и чесальщика спины привела…
Им снова пришлось оставить боевые топоры и даже поясные ножи при входе во дворец тцара. Сердце Придона всхлипывало от изнеможения. Наконец-то его день, наконец-то примерзшее к земле время сдвинулось, вот уже открываются врата…
Снова роскошные залы, один другого краше. К Череву подошел придворный бер, пошептался. Черево кивнул, повернулся к артанам:
– Тцар принимает послов. Нам предлагают пока, чтобы не скучали, посмотреть дворец, диковинки…
У Придона вырвался вскрик. Скилл усмехнулся, сказал негромко:
– А почему нет? Надо знать, где что лежит.
Во дворце им долго показывали роскошь палат, сокровищницы, доспехи древних воителей, магические кристаллы, волшебные вещи… Но, как заметили артане, равнодушный к украшениям из золота Аснерд все же оживал, когда видел молодых хорошеньких девушек, а их, как нарочито, проводили перед ними часто.
Скилл ткнул его кулаком в бок.
– Седина в бороду, бес – в ребро?
Аснерд погладил чисто выбритый подбородок, глаза его выкатились из орбит, провожая взглядом молоденькую служанку, что несла через зал кувшин на плече. По обычаю куявов обнажена
