Туллий – неохотно выдавил из себя я – Запугал, гад такой, одним заклинанием крови. Мол, если я дернусь, то тут мне и конец, сожжет меня магия дотла. Убедительно все сделал, я ему почти до третьего года обучения верил, между прочим. Пока сам во всем не разобрался. Но помогать – не помогал. И учителя не предал, поклянусь, чем хотите! А потом вообще все ему рассказал.
– Я тоже – мягко произнесла Магдалена – Меня к нему Эвангелин послала. Эта госпожа, знаешь ли, тоже умела убеждать, особенно в той части, которая касается здоровья и жизни родителей. Вроде она мягкая, добрая, а внутри такой стальной стержень! Правда я, в отличии от тебя, на самом деле урожденная ле Февр, но по сути это ничего не меняет.
– А я все равно его Эрастом буду звать – заявил вдруг Карл – Я так уже привык. Настоящее это имя, не настоящее – какая разница? Все равно другое не запомню.
– И я – поддержала его Эбердин – Да не дергайся ты!
– Хочу назревшую проблему с именами вот этого поганца решить – просопела Рози – Нет человека – нет проблемы!
– Угомонись, де Фюрьи – посоветовал ей Гарольд – Скажи, кто среди нас безвинен? Так, чтобы вообще? Никто. Ну, случилось и случилось, провели мужчина и женщина вместе одну ночь. Бывает. Он все равно твой, это знают все. Да и если бы не то, что случилось с моей страной и с моей сестрой, про отцовство Эраста никто бы так и не узнал. По ряду причин.
Я повернулся к девушке, рвущейся из рук горянки, и кивнул. Та, впрочем, меньше после этого извиваться не стала, но хоть зверский оскал с лица пропал, и на том спасибо.
– Эраст, держи – сказал Монброн, и, когда я снова развернулся к нему, он протянул мне ребенка – Теперь это твоя ноша. Ты отец, тебе решать судьбу дочери, так будет справедливо.
Я не нашелся, что ему ответить, приняв на руки теплый увесистый сверток, в котором причмокивала губами моя дочь.
Наверное, я должен был испытать прилив чувств, мое сердце обязано было налиться нежностью к этому маленькому беззащитному существу, за жизнь которого я теперь несу ответственность, еще стоило бы поблагодарить богов за то, что мой род не прервется, случись чего, но…
Лично я ничего такого не испытал. Абсолютно. Ну, ребенок и ребенок, мало ли я их видел? У нас в Раймилле портовые шлюхи каждый год как крольчихи рожали, иные новорожденные умудрялись выжить, но большинство умирало, не дотянув до года, и их тела выбрасывали в море, согласно традиции.
А первое, что мне пришло на ум, так это непристойная ругань. Почему? Да потому что не вовремя все это случилось. Куда мы теперь отправимся, с вот этим сопящим грузиком, в какие странствия, к каким эльфам?
И Монброн хорош. «На, держи, теперь это твоя головная боль». Друг, называется.
– Ты вино привез? – тем временем строго спросил у Гарольда Фальк – Ты обещал тогда весной. Мол – небо на землю упадет, а тебе, Карлуша, я винца силистрийского все одно притащу. Понимаю, что пришлось тяжко, опять же – война, но слово Монброна – оно же крепче ореха и обстоятельств?
