Ганнибала. Легионеры восторженно приветствовали своего командующего, разражаясь радостными криками, когда он проезжал вдоль марширующей колонны. Уверенность римлян в победе передалась не только сопровождающим армию торговцам, но и многим местным жителям. В расчете на богатую добычу и пленников они прихватили цепи, кандалы, веревки, погрузили всё это на повозки и отправились следом за уходящими на юг легионами.
Пунийские разведчики, наблюдавшие за римским лагерем, доложили Ганнибалу о том, что армия Фламиния выступила в поход, и полководец понял, что противник проглотил приманку. Карфагенский командующий спешно отозвал пешие войска, грабившие близлежащие деревни, и стал быстро отступать в сторону Тразименского озера. Зато отряды конных нумидийцев, испанцев и галлов продолжали свирепствовать в окрестностях Кортоны, дымы пожарищ указывали Фламинию путь, по которому шла армия Ганнибала. Сын Гамилькара словно дразнил своего врага, предлагая ему продолжить преследование.
Проехав далеко вперед и тщательно осмотрев местность, Ганнибал увидел то, что давно искал. Около Тразименского озера дорога заметно сужалась, а за узким проходом между холмами лежала неширокая равнина, омываемая с одной стороны водами озера, а с другой стороны окаймленная предгорьями Кортонских гор. На выходе из долины, где находился труднодоступный холм, дорога снова сужалась, а затем вырывалась на простор и уходила в сторону Перузии[35]. Зная от лазутчиков, что вражеская армия приближается, Ганнибал стал готовиться к битве. Свой лагерь он разбил на холме, что возвышался на выходе из долины, оставив в нем часть ливийских копейщиков и иберийскую пехоту. У противоположного входа в ущелье полководец поместил всю конницу и галлов, укрыв их за холмами, а вдоль склонов гор по дуге разместил ливийцев, балеарских пращников и мобильные войска. Закончив приготовления к битве, Ганнибал удалился в свою палатку.
Солнце покатилось за линию горизонта, и в это время к Тразименскому озеру с севера стали подходить римские легионы. Фламинию доложили, что карфагенская армия недавно прошла между горами и озером, после чего продолжила движение на юг. На землю опустились сумерки, и консул не рискнул продолжить преследование противника. Посоветовавшись с легатами, Фламиний приказал разбивать лагерь, поскольку легионерам требовался отдых. Вопрос о том, идти следом за Ганнибалом или нет, перед Гаем уже не стоял: ему было ясно, что противник чувствует свою слабость и поэтому старается избежать столкновения с римлянами. Настораживало только одно: почему Ганнибал идет на юг, к Риму, оставляя в тылу две консульские армии? Это было очень опасно для карфагенян, но вразумительного объяснения поведению их командующего Фламиний не находил. Поэтому всё списал на банальную трусость.
Тускло блестела под лунным светом водная гладь Тразименского озера, римский лагерь спал, и только перекличка часовых на валах нарушала воцарившуюся
Перузия – современная Перуджа.
