Мой отец, переполненный своим гражданским и семейным счастьем, на радостях решил назвать новорождённую дочь Победой. Не Викторией, а именно Победой. Слава Б-гу, что в результате мне дали вполне нормальное имя, спасшее меня от будущих насмешек и неприятностей. Иначе я была бы исторической личностью с уникальным на весь Советский Союз именем Победа Николаевна Сало.
Я росла удобным ребёнком. Поэтому из всех вариантов моего имени использовалось только одно, очень ласковое – Томочка, не исчезавшее даже в минуту родительской строгости.
Мой отец, морской офицер, главный инженер-кораблестроитель воинской части в городе Хабаровске, приехал на Дальний Восток ещё до начала войны. Под его началом и по его проектам строились шхуны, катера, тяжёлая техника, проводились серьёзные ремонтные работы механики военных судов, что было сложным и ответственным делом. Особенно в годы войны. Там же, в Хабаровске, он встретил нашу Маму, которая работала как акушер-гинеколог в родильном отделении огромного госпиталя, где родились все мы, дети нашей семьи.
Я хорошо помню Хабаровск, всю жизнь мечтая там побывать, вдохнуть его неповторимый воздух и снова увидеть грозный и прекрасный Амур. Помню с раннего детства весенний ледокол. Это грандиозное, волнующее зрелище вздымающихся и наползающих друг на друга ледяных громад, с диким неистовым грохотом трескающегося льдса и ревущей движущейся стихии.
Зимний Амур, покрытый толстым, надёжно крепким льдом, всегда был источником снежных радостей детворы. Его холмистые берега превращались в горки для катания на санках. Летишь сначала с горки, потом по плоской равнине заснеженного пляжа и вылетаешь далеко на речной лёд. Чудо! Восторг разгорячённых румяных лиц! Смех и суета! И бесконечное ощущение счастливого беззаботного детства!
В те далёкие времена вся архитектура домов нашего района ограничивалась простыми коробками огромных стандартных домов с коммунальными квартирами, где был единственный на весь этаж туалет. На таком этаже могли проживать десятки семей. Кухня, тоже одна на весь этаж, представляла собой огромную комнату, вдоль стен которой были сколочены длинные стеллажи вместо столов, сделанные из простых щербатых досок. На них каждая хозяйка имела своё место для примуса, ведра с водой и небольшого рабочего места для приготовления пищи.
Как и все дети я, падая, разбивала коленки, наступала на стекла, прыгая босиком под летним тёплым дождём, сваливалась с заборов и деревьев, случалось, что висела на них, зацепившись платьем за ветки, пока кто-нибудь из взрослых не придёт на помощь.
Однажды, пуская мыльные пузыри пустой катушкой от швейных ниток и обычного мыла, я сидела на подоконнике второго этажа, я ела огромный красный помидор. Увлекшись пузырями, я случайно локтем столкнула помидор, лежащий на подоконнике рядом, прямо на проходящего под нашими окнами офицера в белоснежной летней военной форме. Помидор попал прямо в цель: на его белую фуражку, на плечи и спину. Увидев, что натворила, я испугалась и пулей отлетела от
