под душем. Потную футболку она брезгливо держала на кончике пальца, а я сидел и любовался тем, как «играл» плоский животик, как едва заметно покачивался Ритин третий размер.
«Надо же, – воскликнул Иа-Иа, – мой любимый размер!»
Увидав меня, Сулима вздрогнула, роняя майку. Покраснела – не от стыда, от злости! – глаза ее сузились, а ладони изобразили лифчик.
– Ты что, Гарин, совсем уже?! – девушка зашипела рассерженной кошкой. – Ты что тут делаешь?
– Сестричку жду, – невинно ответил я, – она сказала, что тут нет никого.
– Я тут есть!
– Ну, извини, откуда ж мне знать, – примирительно сказал я.
Сулима склонилась надо мною и процедила:
– Если ты хоть что-то… Хоть кому-то…
– Ничего и никому, – я поднял руки для пущей убедительности, и ладони как-то сами сложились в «ковшики».
Сулима презрительно фыркнула и развернулась к своему шкафчику. Живо натянув платье, она бросила не оборачиваясь:
– Отвернись!
Я выполнил приказ в точности. Судя по шороху и шелесту, Рита стащила с себя треники.
– Можно.
– Рит…
– Чего? – буркнула Сулима.
– Ты на меня не сердишься? – я говорил спокойно, по-дружески, без пошленькой игривости в голосе.
– Нет. – Холодно глядя в мою сторону, Рита тщательно расчесалась.
Подхватив сумочку, она продефилировала к двери, плавно покачивая бедрами. Вот зараза!
Пройдя по коридору, Сулима повернула голову, встретилась с моим взглядом и победно улыбнулась.
Красный запыленный «Икарус» свернул к одесскому автовокзалу, валко покачиваясь, и запшикал, зашипел тормозами. Приехали!
Покинув автобус, я независимо прошагал в вокзальный туалет. Приспичило если человеку? Закрывшись в кабинке, достал из кармана куртки-ветровки паричок и натянул его, обращаясь в брюнетистого типчика. Нацепил нашлепку, приклеил усики.
У зеркала проверился – точно не я. Выйдя из туалета, осторожно потрогал «жесткую верхнюю губу» – и тут же выругал себя. Человек в парике и с накладными усами должен быть натурален. Никому же не придет в голову щупать свои настоящие усы или бороду! Следовательно, никаких подозрительных движений допускать нельзя. Вот и привыкай, «двойной нуль»…
Сощурившись, я осмотрелся.
Бугаёвка находилась в пяти шагах от автовокзала. Мне туда. Там, рядом с оградой 3-го еврейского кладбища, расположился знаменитый бугаёвский толчок[14]. С виду базарчик как базарчик – старьевщики распродают всякую дребедень, от бэушных примусов до икон с закопченными ликами, а энергичные бабуси торгуют вязаными носками. Но если приглядеться, заметишь, как под прикрытием бабок с дедками удовлетворяют спрос фарцовщики.
Говорят,
