style="font-size:15px;"> Очнулась я на кровати, с прохладной повязкой на запястье. Джинсов на мне уже не было. Ноги, тоже в бинтах, оказались привязаны к столбикам кровати жесткой кусачей веревкой. Я попыталась пошевелить ногой, проверяя, как крепко привязана, и ахнула от боли, пронзившей обе ноги.
А потом увидела возле окна тебя. Занавески были приоткрыты, ты смотрел наружу. Я видела, что ты хмуришь лоб. Вокруг глаза расплылся синяк. Наверное, моя работа. В тот момент твою кожу осветлил луч солнца, и ты перестал походить на похитителя. Вид у тебя был усталый. У меня колотилось сердце, но я запретила себе отводить взгляд. Зачем ты привез меня сюда? Что тебе надо? Если бы хотел что-нибудь сделать со мной, наверняка бы уже сделал, разве не так? А может, ты решил извести меня ожиданием.
Ты обернулся и увидел, что я проснулась.
– Больше так не делай, – сказал ты.
Я заморгала.
– Этим ты только навредишь себе.
– А разве это важно? – У меня получалось только шептать.
– Конечно.
Ты внимательно смотрел на меня. Выдержать твой взгляд я не могла. Эти глаза. Голубые. Смотрят пристально. Невыносимо было видеть в них заботу. Я запрокинула голову и уставилась в потолок. Он был выгнутый, металлический.
– Где я?
Я подумала про аэропорт. Про родителей. Про то, куда исчез остальной мир. Краем глаза я заметила, как ты медленно покачал головой.
– Не в Бангкоке, – ответил ты. – И не во Вьетнаме.
– А где тогда?
– Рано или поздно сама поймешь.
Ты опустил голову на ладони, потом осторожно пощупал кончиками пальцев синяки вокруг глаз. Под твоими короткими ногтями виднелась грязь. Я снова пошевелила ногами. Щиколотки были мокрыми от пота, но недостаточно скользкими, чтобы высвободиться из веревочных петель.
– Хочешь пить? – спросил ты. – Или есть?
Я отказалась. И почувствовала, как по щекам снова текут слезы.
– Что происходит? – прошептала я.
Ты поднял голову и уставился на меня. Блеснули глаза, но на этот раз они не были ледяными. Слегка оттаяли. И казались влажными. На миг у меня мелькнула мысль, что ты тоже плачешь. Ты заметил, что я наблюдаю за тобой, и отвернулся. Потом вышел из комнаты и через несколько минут вернулся со стаканом. Присел рядом со мной на постель, протянул воду и сказал:
– Я ничего тебе не сделаю.
Я оставалась в постели. Наволочка пропиталась слезами. Простыни – потом. Вся постель провоняла. Я старалась поменьше двигаться. Время от времени приходил ты – сменить повязки на ногах. Я была вялая, плавилась от жара собственного тела.
Позднее ты говорил, что так продолжалось всего день или два. А мне казалось, несколько недель. От слез опухли веки. Я старалась придумать, как сбежать, но мозги тоже будто плавились. Зато я тщательно изучила потолок, занозистые стены и деревянную оконную
