наедине.
– О, – сказал Рамси с несчастным видом. – Да, конечно.
– Восьмерка, – произнес Борхерт, как только Рамси вышел. – Хотя по нему и не скажешь. Что это он хочет сказать тем, что не снял туфли? Где его манеры?
– А мне снять туфли?
– У вас ампутированы пальцы на ногах?
– Нет.
– Тогда какой смысл? – сказал Борхерт. – Но подойдите поближе и покажите-ка свою культю.
Кляйн подошел. Протянул отсутствующую ладонь; Борхерт ловко взял обрубок уцелевшими пальцами и поднес к своему лицу, зрачки у него расширились.
– Да, превосходно. Довольно профессионально. Но я думал, вы самоприжигатель?
– Да, – сказал Кляйн. – Просто потом хирурги всё исправили.
– Какая жалость, – еле заметно улыбнулся Борхерт. – И все же начало славное. – Он отпустил руку Кляйна и уселся в кресле поудобнее. – Можете садиться. К сожалению, у меня единственное кресло. Пожалуйста, не стесняйтесь воспользоваться полом.
Кляйн огляделся, наконец сел на пол, уперевшись культей и опуская все тело.
– Ну вот, – сказал Борхерт. – Намного лучше, верно? Полагаю, вам любопытно, зачем вас привезли.
– Расследование, – сказал Кляйн.
– Расследование, – повторил Борхерт. – Вот именно. Вы хотите узнать подробности.
– Нет.
– Нет?
– Мне интересно, когда я смогу уйти.
– Уйти от меня? – спросил Борхерт. – Я вас чем-то оскорбил?
– Уйти вообще отсюда.
– Но почему, мистер Кляйн? – поинтересовался, улыбаясь, Борхерт. – Это же рай.
Кляйн ничего не ответил.
Улыбка Борхерта медленно и довольно неестественно исчезла:
– Я был против обращения к вам. Говорю откровенно. Моей политикой всегда было «без посторонних» и «без наемников». Но некоторых весьма впечатлила эта байка о самоприжигании. Возможно, это и в самом деле не более чем байка, мистер Кляйн?
– Нет. Это правда.
– Но зачем, мистер Кляйн? Вы же без труда могли наложить шину и вызвать врача?
– Тогда бы я не смог убить того, кто отрубил мне руку.
– Так называемого джентльмена с секачом, – кивнул Борхерт. – Но неужели вы не могли убить его попозже?
– Нет, – сказал Кляйн. – Либо я, либо он – такой был момент. Я прижег руку, чтобы отвлечь его. Он не понимал, что я делаю, и это дало мне преимущество. Иначе он бы меня просто застрелил.
– И все же вы все перенесли, мистер Кляйн, несмотря на то что лишились собственной руки. А уцелевшая была достаточно тверда, чтобы попасть противнику точно в глаз. На миг вы были Богом, даже если этого не осознавали. Подозреваю, мистер Кляйн, вы прикоснулись к какой-то силе, сами того не заметив. Вошли в экстаз. И я начинаю подозревать, что у вас есть чему поучиться.
– Это вряд ли, – сказал
