неплохая. Я назвал ее «Игрушкой», и это название подходило ей как нельзя лучше. Теперь она покоится на дне, и все потому, что я не внял предостережению капитана, который предупредил меня о приближении бури.
– Так вас настиг шторм? – спросил Морган.
– Нет, – покачал головой Хендерсон. – Шторма как раз не было. Я отругал капитана и велел ему впредь полагаться на навигацию, а не на свои смутные ощущения. Наступила ночь, душная и безветренная. Вдруг, откуда ни возьмись, из темноты вынырнул парусник и буквально промчался мимо. Шума двигателей я не слышал, зато до моего слуха отчетливо донеслись крики дикого веселья. И ни огонька на корабле! Я решил, что там устроили оргию и, признаюсь, немного позавидовал компании. Но мой капитан пришел в ужас. «Мы погибли! – причитал он. – Нужно немедленно поворачивать обратно». Но было поздно.
– Корабль вернулся? – спросил Морган.
– Нет. Просто затишье закончилось, и налетела буря. Волны были такие, что яхту переломило пополам, как спичку. Пришлось прыгать в воду. К счастью, я успел надеть спасательный жилет, но все равно мои дела были плохи, очень плохи…
Скорбно качая головой, Хендерсон подставил стакан под струю из бутылочного горлышка, отхлебнул глоток и продолжал:
– Самое удивительное, что с рассветом шторм утих. Волны сделались пологими и больше не стремились утопить меня, как котенка. Я поплыл в ту сторону, где на горизонте клубились облака, выдавая наличие суши…
– Разумно с вашей стороны, сэр, – рассудил Морган.
– Оказалось, что нет, – возразил Хендерсон. – Потому что вскоре я наткнулся на проклятый корабль, который ночью промчался мимо и привел в ужас моего капитана. Не буду лгать, что мне не было страшно, особенно, когда я подплыл ближе. Паруса висели, как неживые, никто не откликался на мои крики. Тем не менее я не решился и далее доверяться воле волн и полез наверх по канату, свисающему с кормы. Для этого пришлось избавиться от надувного жилета, но я рассудил, что на корабле буду куда в большей безопасности, чем бултыхаясь в океане. Это была очередная роковая ошибка…
Позабыв о стакане в своей ладони, Морган выслушал, как Хендерсон выбрался на залитую кровью палубу и увидел там десятка два трупов, а также богато одетого человека, который висел на рее грот-мачты.
– Его ботфорты, сильно разведенные в стороны, слегка покачивались, а глаза были выпучены, словно он наблюдал за каждым моим шагом. Остальные мертвецы были неподвижны, но сердце мое вряд ли выдержало бы, если бы кто-то шевельнулся или повернул ко мне голову. Напуганный до смерти, я решил убраться с палубы и стал спускаться вниз. Там царила такая тишина, что собственное дыхание казалось мне оглушительным. Открывая двери и заглядывая в каюты, я видел ужасающий беспорядок, оставленный попойкой и последующим дебошем.
– Это был точно старинный корабль? – спросил Морган. – Или вы увидели современную обстановку?
– Все было очень древним, – ответил на это Хендерсон. – Но объедки на
