его не был подчинен такой совершенной дисциплине, как его лицо. Когда он сказал: «А!» – это было сказано тоном человека, который услышал то, что ожидал услышать. Он и рассердил и испугал меня – почему, сказать не могу, но это было так.
– От обыска придется отказаться? – спросил я.
– Да, – ответил Кафф, – от обыска придется отказаться, потому что ваша барышня не соглашается подвергнуться ему наравне с другими. Мы должны или осмотреть всю одежду в доме, или не осматривать ничего. Пошлите чемодан мистера Эблуайта в Лондон с первым же поездом, а книгу для белья возвратите с моим поклоном и благодарностью молодой женщине, которая принесла ее.
Он положил книгу на стол и, вынув перочинный ножик, стал чистить ногти.
– Вы, кажется, не очень обманулись в своих ожиданиях? – спросил я.
– Да, – ответил сыщик Кафф, – не очень.
Я постарался заставить его объясниться.
– Зачем же мисс Рэчел препятствовать вам? – спросил я. – Кажется, ее интересы требуют, чтобы она вам помогала.
– Подождите немножко, мистер Беттередж, подождите немножко.
Головы поумнее моей могли бы понять смысл его слов. Или человек, менее привязанный к Рэчел, чем я, мог бы видеть, куда он метит. Отвращение миледи к нему могло означать – как я понял уже впоследствии, – что она видела, куда он метил.
– Что же теперь делать? – спросил я.
Сыщик Кафф кончил чистить ногти, посмотрел на них минуту с меланхолическим интересом и спрятал свой перочинный ножик.
– Пойдемте в сад, – сказал он, – взглянуть на розы.
Глава XIV
Ближайший путь из кабинета миледи в сад вел через известный вам кустарник. Для того чтобы вы лучше поняли дальнейшее, я должен прибавить, что дорожка в кустарнике была излюбленной прогулкой мистера Фрэнклина. Когда он исчезал из дома и его нигде не могли отыскать, мы обыкновенно находили его там.
Надо признаться, читатель, я довольно упрямый старик. Чем упорнее сыщик Кафф скрывал от меня свои мысли, тем упорнее старался я в них проникнуть. Когда мы свернули в кустарник, я попытался провести его другим способом.
– При настоящем положении вещей, – сказал я, – на вашем месте я стал бы в тупик.
– При настоящем положении вещей, – ответил Кафф, – на моем месте вы пришли бы к выводу, который уничтожил бы всякое сомнение. Оставим этот вывод пока в стороне, мистер Беттередж. Я привел вас сюда не за тем, чтобы вы травили меня, как барсука; я привел вас сюда для того, чтобы получить от вас некоторые сведения. Конечно, вы могли бы сообщить их мне и в доме. Но двери и слушатели взаимно притягивают друг друга, и люди моей профессии имеют полезное для здоровья пристрастие к свежему воздуху.
Немыслимо было провести этого человека! Я уступил и стал терпеливо, насколько мог, ожидать, что последует дальше.
– Не будем вникать в причины поведения вашей барышни, – продолжал сыщик, – пожалеем только, что она отказывается
