Мне очень жаль. Пуля прошла через сердце. Повреждения оказались слишком серьезными.
В его глазах все еще светилась надежда. Но его сын сразу все понял. Он казался юной копией своего отца, те же черные волосы, голубые глаза под темными бровями. Он отвернулся к стене, ссутулился, но не произнес ни звука, не заплакал.
– Вы понимаете, что говорит вам доктор Саймон? – уточнил Кевин.
Алек продолжал не мигая смотреть на Оливию.
– Вы хотите сказать, что Анни умерла?
Оливия кивнула:
– Мне очень жаль. Мы пытались спасти ее, но…
– Нет! – Девочка бросилась к Оливии, толкнула, попыталась ударить. Кевин успел перехватить ее руку. – Она не может умереть! – крикнула дочь Анни. – Крови совсем не было!
Алек О’Нил обнял дочь, прижал к себе.
– Тише, Лэйси.
Оливия погладила девочку по плечу. Откуда она знает, что крови не было?
– У нее было внутреннее кровотечение, дорогая, – объяснила Оливия.
Девочка сбросила ее руку:
– Я вам не дорогая.
Алек О’Нил крепче прижал к себе дочь, и она начала всхлипывать, уткнувшись ему в грудь. Оливия посмотрела на Кевина. Она чувствовала себя беспомощной.
– Я побуду с ними, – пообещал Кевин.
Оливия подошла к двери, но на пороге обернулась и еще раз посмотрела на семью Анни Чейз О’Нил.
– Если у вас возникнут вопросы, вы можете позвонить мне.
Алек посмотрел на нее через комнату, и Оливия подняла голову, заставляя себя смотреть в его глаза, в которых плескалась боль. Он лишился дорогого существа. А что она может дать ему взамен?
– Анни была очень красивой, – прошептала Оливия.
Джонатан и пилот вертолета стояли в коридоре, и Оливии пришлось пройти мимо них, когда она возвращалась в свой кабинет.
– Отличная работа, – насмешливо бросил Джонатан.
Оливия проигнорировала его, вошла в свой кабинет, плотно закрыла за собой дверь и распахнула окно, впуская холодный воздух. Снег все еще шел, но так тихо, что когда Оливия затаила дыхание, то услышала рокот океана.
Вскоре к ней заглянул Кевин.
– С тобой все в порядке, Оливия?
Она оторвалась от окна и села за свой стол.
– Да. А как ее семья?
Кевин вошел в кабинет.
– Отец и сын пошли попрощаться с ней. – Он сел напротив нее. – Девочка не захотела. Надеюсь, с ними все будет в порядке. Хорошая, крепкая семья, но мать была опорой, так что наверняка ничего нельзя сказать. – Кевин покачал головой: – Иногда жизнь чертовски несправедлива, правда?
– Да.
– Я вижу, тебе тоже нелегко.
Оливия почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Кевин вытащил бумажный носовой платок из пачки на столе и протянул ей.
– Кремер настоящий сукин сын, – заявил он.
– Я в
