и другая мечта сбудется.
Гонг оттолкнулся веслом от пристани и они тихонько поплыли. В воздухе залетали и загоготали как чайки какие-то странные птицы.
– Что-то сегодня гарпии залетали, – удивился Харон: – к дождю что ли?
Всю дорогу они болтали по душам и нашли много общего. Смеялись, обсуждали последние сплетни, новости из потусторонних газет. Наконец причалили. Харон загрустил: почти друга нашел и пора прощаться:
– Ну ты это, потом не пропадай. На обратном пути заходи ко мне пирожков поедим, поболтаем еще.
– А пирожки-то с чем? Я вообще люблю пирожки.
– С яблочками молодильными, – усмехнулся дед, подмигивая: – у меня с них такой торчок потом всю неделю! Плавки не налезают!
– Ну мне вроде не положено, – засмущался парень, отворачиваясь: – А что, и впрямь неделя? – шепнул ему на ухо: – а как насчет двух?
– Ты молодой, у тебя, может, и три будет, – соучастники загоготали. – А есть еще и блинчики поминальные, с медком амброзийным.
– А где вы его здесь берете? Это ж вам не положено?
– Ну у нас свои связи, трафик налажен четко. У нас свои на таможне сидят: все всё знают, но всех всё устраивает, – и он хитро подмигнул.
– Ну, я смотрю, вы тут неплохо устроились, господин Харон. Я теперь обязательно к вам заскочу чайку попить.
– А может что и погорячее. Да ты уж меня зови просто на ты, Харя.
– Ну а ты меня, Харя, тогда Дженьком называй.
– Ну все, по рукам. Вот и договорились, – и они ударили по рукам на прощанье.
Старик взмахнул веслами и ладья быстро помчалась снова к тому берегу с фанатеющими покойниками-хиппи, попыхивающими папироски с гашишем.
Перед Гонгом открылась перспектива древневосточных построений с высокими башнями, неприступными стенами.
– Ну как у шумеров, блин, – -он только что прочел занятную книгу про архитектуру древнего Вавилона.
На подступе к главным воротам вела серпантинная дорога, выложенная берцовыми костями. Вдоль нее по обеим сторонам были выложены из черепов клумбы с садовой коноплей. Кое-где улыбчиво розовели маки – мило, душа радуется.
Ангел легкой походкой, вдыхая пьянящий аромат, побежал к местному КПП. Навстречу выскочил мордоворот:
– К кому?
– К начальнику контрольно-пропускного пункта.
– Цербер занят.
– Я парламентер. Это срочно. Скажи, что с меня станется.
Мордоворот, также рявкнув, помчался докладывать. Через минуту пришельца попросили пройти. В главной будке за бюро сидел тучный многоголовый пес, каждая голова которого была одета в толстый с шипами из брилликов ошейник. Так же каждая голова занималась своим важным делом: кушала, смотрела телевизор, болтала по мобильному.
– Чего тебе? – рявкнули головы, даже н отрываясь от своих дел. –
