право – это самое хорошее и светлое, это мудрость народа и патриотизм, закрепленный на бумаге. Человек по крепостному праву связан с землей-матушкой не только чувством долга, но и документально. Это наша история и, если мне предложат вычеркнуть четыреста лет нашей истории, я говорю: «Братцы, так вы что же думаете, что наши предки были дураками?».
–Затараторил и не остановить ведь, однако трепаться ты мастер. Я веду расследование по приказу сиятельного графа и хочу знать, как ей удалось избежать опалы и суда? Рассказывай все, что произошло. Ты ведь на подозрении. В результате ее убийства надеялся получить кое какой капиталец?
***
Дарья Салтыкова с любопытством посмотрела на указанное ей место. Если дознаватель думал, что может ее поразить или напугать своими уловками, то он ошибается. Напрасно он на что-то рассчитывает, Дарья не так глупа и уже приняла некоторые шаги для своей защиты. У нее сильные тылы и нечего тушеваться перед этим червем.
–Я плохо себя чувствую и хотела бы перенести нашу беседу.
–И кто же засвидетельствовал ваш недуг?
–Врач князей Галицких.
–Все же я прошу вас дать ответ на один вопрос, не зря же вы проделали такой путь. Надеюсь вас это не затруднит.
–Пожалуй, но я отвечу, если вы не будете пересекать черту дозволенного.
–Ни в коей мере госпожа Салтыкова.
Салтыкова смотрела на дознавателя в упор – это не человек, это силуэт, похожий на человека, которому придется заплатить, но оно того стоит, за эту мизерную плату будут решены все проблемы, шутка ли, ведь до императора дело дошло. Высочайшим указом велено провести следствие.
Кресло, в котором сидел дознаватель, стояло симметрично окну и выделялось на его фоне в контрастном свете. Дарья даже не могла сказать – сколько ему лет, старик он или нет, с этими мыслями Салтыкова положила свой зонтик, на который она опиралась словно на трость с тех самых пор, как вошла в этот кабинет, себе на колени. Дарья откинулась и непринужденно улыбнувшись, начала рассказывать. Сперва у нее ничего не получилось, она пыталась угадать – сколько лет этому человеку и как-то не вязались ее мысли о возрасте дознавателя с тем, что предстояло рассказать этому силуэту, но вскоре Салтыкова взяла себя в руки и речь ее полилась, словно вода из водосточной трубы во время ливня.
–Как вы уже вероятно знаете, в декабре к императору поступила жалоба от моих сорока крепостных крестьян, вы конечно же ее читали. Я вынуждена была написать объяснение своим действиям.
–Да, я читал, но принеся вам самые искренние извинения, я вынужден госпожа Салтыкова просить вас самой поведать мне о произошедшем, из первых рук, так сказать.
–Они заявили о якобы моих, как они выразились, чудовищных злодеяниях. Удивляюсь и откуда слов таких только набрались, не иначе, как дворня читать книжки начала. Дворовая девка моя, если не ошибаюсь,
