утюг, вот я им и размозжила ей голову. День какой-то тогда выдался неблагополучный. Феодора, подруга жены конюха, бросилась к ней, а после так взглянула на меня, что я вынуждена была конюху приказать бить ее нещадно и до смерти. Нельзя крепостным так смотреть на свою хозяйку. Вы со мной согласны?
–Конечно госпожа, им только дай волю.
–Конюх ее хлещет, а она стонет, так ему жаль ее стало и мне пришлось его самого подгонять, ведь не старался выполнить свою работу, как должно, так я его палкой, палкой. Конюху-то ребра я поломала тогда со злости. Хочу у вас теперь спросить, а как попала сия жалоба к императору?
–Когда ваши крестьяне повезли хоронить всех убиенных вами в тот день, то на грудь одной крепостной, не помню уж как ее зовут, положили сверток, а он возьми, да и заори дорогой. Ребенок это был, а жандарм, что по случаю своей службы проходил мимо этой телеги, услышал и остановил крестьян, мало ли, дорога на кладбище ведет, а у них ребенок приготовлен, может хотят живьем захоронить, кто ж их знает. Пока разбирались, что да как, ребенок и орать перестал, а когда развернули, он уж мертвый оказался. Офицер забрал всех крестьян в холодную, допросил их честь по чести и составил жалобу в сенат. Однако не беспокойтесь, господа сенаторы, нужно сказать, заколебались были выносить осуждающий вас вердикт, не хотят они огласки, да и поведение ваше вполне объяснимо на мой взгляд. А вот среди дворян разные люди встречаются, разговоры ведут недостойные образованных русских людей, желают, дурь наша российская, крепостное право отменить.
–Так, а как же иначе в России править? Неужели придумали, как без крепостных жить можно?
–Вот и я думаю, что никак иначе жить невозможно. Офицеру жандармскому пришлось к жалобе своей приложить отпечатки пальцев ваших крестьян, которые и предстали перед светлые очи сенаторов. Господа сенаторы вынесли решение: за убийство невинного младенца выпороть крестьян госпожи Салтыковой, допустивших эту смерть. Скажите, ваши крестьяне и раньше ходили в столицу в надежде подать на вас жалобу?
–Да, были случаи побега из-под кнута.
–В столице мы вынуждены были их вылавливать, бить кнутом и возвращать вам, так?
–Так.
–Теперь же произошло непредвиденное, крестьяне ваши умерли от побоев, и мы их вам вернуть не сможем.
–Так меня сюда вызвали, чтобы извиниться за причиненный мне ущерб?
–Не совсем, видите ли, пошли разговоры о бесчинствах помещиков и эти разговоры приобрели, я бы сказал, не желательный размах среди дворян, свободного люда, подлых людишек и крепостных. Смута назревает, а ваша история приобрела, уж очень не вовремя, большую известность. Император приказал наказать вас и процесс над вами должен предостеречь владельцев крепостных и подвести их к более гуманному отношению к своим крестьянам, то есть их величество предлагает относится к своей собственности более бережливо. Ведь, если верить жалобе, то в тот день вы убили семь десятков крепостных.
–И
