женишок как-то странно хмыкнул и придавил меня ладонью к подушке. Это он обниматься так лезет, что ли? Мне не нравится и не видно ничего, между прочим. Я – против! Но возмутиться столь вопиющим обращением не успела. Тело свело довольно болезненной судорогой, по глазам резанул яркий белый свет. Я непроизвольно зажмурилась, но от этого легче не стало. Напротив, свет вспыхнул еще ярче, постепенно становясь желто-оранжевым. Казалось, он проникает в каждую частичку моего маленького неподвижно-придавленного тельца, заполняет его целиком и уже не может вместиться. Откуда он идет, из ладони Полоза или из другого не менее жестокого источника, определить я не смогла, свет вливался в меня со всех сторон. Еще немного, и меня просто разорвет на части! Ко всему прочему стало немилосердно припекать. Это что же такое делается-то? Меня замуж выдают или живьем поджарить пытаются? Никогда не думала, что это одно и то же. Однако все попытки пошевелиться или хоть как-то выказать свое возмущение такими садистскими способами бракосочетания не дали никаких результатов. Двигаться я не могла, язык предательски отказывался мне повиноваться. А боль от жара и нестерпимого света тем временем стала почти невыносимой. Но в самый последний момент, когда сознание уже готово было издевательски помахать мне ручкой, все исчезло как по мановению волшебной палочки. И рука Полоза тоже.
Ничего себе свадебный подарочек мой благоверный приготовил. Отсутствием оригинальности он явно не страдает, но чтобы с такими извращениями?! Можно, конечно, понять, что жаркое нужно употреблять горячим, и даже его в этом поддерживаю, только я же не ужин! Вывод номер один: когда Полоз голодный, от него нужно держаться как можно дальше. Вывод номер два: точно скажу «нет» на любое его предложение, каким бы невинным оно ни было. Даже в карты рядом играть не сяду. Если смогу пошевелиться после только что пережитого, конечно.
Я прислушалась к внутренним ощущениям. Ни боли, ни слабости не было и в помине. Пошевелила лапкой, другой, головой повертела, хвостиком подергала – все исправно работает.
– Что это было? – ошеломленно просипела я. Голос тоже никуда не делся. Ура! Потери минимальные.
– Высшее соединение, – прошипели в ответ.
– ...а посему этот брак считается законным, и вы объявляетесь мужем и женой! – торжественно и более вразумительно ответил мне священник и вытер выступивший от усердия или же от катастрофически упавшего уровня алкоголя в организме пот со лба. – Аминь! Жених, можете поцеловать неве... Кхе... Кхе... М-да...
Он смущенно закашлялся, видимо сообразив, что сморозил явную глупость. На его практике, вероятно, еще ни разу никто не целовал ящериц (да и не венчал, естественно), и он плохо себе представлял, как это вообще должно выглядеть. Думаю, все остальные тоже, потому что сейчас на нашу потрясающую пару смотрели с нескрываемым любопытством и информационной жадностью.
– Что?! – возмущенно пискнула я, окончательно прорезавшимся от возмущения голосом. – Какая жена?! Какой муж?! Меня вообще чуть не уничтожили по твоей милости!
