выбирая, могла бы смерть принять? И о каком договоре речь?
Бренн вдруг кивнул в мою сторону и велел:
– Ловите, сейчас откат начнется. Как в себя придет, позовете. Верну обратно.
И хлопнула дверь, только метнулся в избу снаружи вихрь снежинок. Даже разглядеть, что за ней, не удалось.
А потом повело. Ох как повело! Закачались пол и стены, перепутались местами, бревна заскрипели, вжимаясь друг в друга, потолок вниз подался прям мне на голову. Четыре руки и правда поймали, вновь на лавку потащили. И я в такое полубеспамятство впала, душное, тошнотворное, тяжелое. Голоса надо мной гудели, точно рой рассерженных пчел, и никак смолкать не хотели. Тянулись фразы одна за другой без остановки, цеплялись кончиками друг за дружку, одна в другую перетекала, и никак они мне покоя не давали. Вдобавок к скорби телесной еще и на сердце давили.
– Ведь и правда не знает, на что подписалась.
– Кто ж ее заставлял слова магические произносить?
– Кто, кто? Жить захочется, не только с Сердцем Стужи договор заключишь. Вот чего он с нее потребует?
– Что с девки потребовать можно?
– Ты по себе всех не меряй.
– А вы о чем?
– Малец, кыш во двор! Засиделся без дела.
Вновь скрипнула и хлопнула дверь, а голоса продолжили жужжать.
– Сдается мне, Сизар, она нас не узнала.
– Откуда им в глуши уметь снежных магов с ходу определять и меж собой различать? Они там до сих пор жертв к деревьям вяжут.
– Не верит, что Бренн действительно хозяин льда. Вот глупая!
– Чего сразу глупая?
– Сам посуди, если огненные чародеи с подобными первыми выбросами силы совладать не в состоянии, кто бы из снежных мог их погасить? А еще, подумай, она с ледяным духом не справилась, а здесь едва избу не сожгла. Огонь силу, все прочие силы намного превосходящую, ощутил, вот и рванулся наружу. Такое если сопоставить, как можно усомниться, кого перед собой видишь?
– Ты ее сказку о Сердце Стужи слушал? Предания да легенды, где вымысла больше, чем правды. Не удивлюсь, что она простых вещей не знает. Огонь свой призывать не умеет. Ее бы оставить, обучить. Вдруг пригодится.
– Слышал его? Не оставит он чародейку. Хоть обучить бы и мог.
– Вот если бы она сама к нам пришла…
– Ты это брось! Коли ее надоумишь, сам знаешь, что за то будет.
– И не собирался. Но вдруг сама сообразит. Вот выйдет как-то ночью во двор, а там луна полная в небе висит прямо над горизонтом и над ней звезда светится. Тут чародейке в голову и придет: а почему бы по направлению той звезды в заснеженный лес не податься? И потом…
Голос вдруг перестал жужжать, оборвался коротким и гневным:
– Ох, доиграешься, Сизар!
– А что? Она в беспамятстве, слышать нас не может. Я же просто так рассуждаю. Вот если бы ей рассказал, иное дело.
– Стужа
