что ты! – тут же вступил Аркадий Борисович, бывший банкир, ас торговли, хитрец, изворотливая бестия. – Откуда же тут взяться настоящему шоколаду? Для настоящего нужна Африка, плантации, негры, какао-бобы. А это обман, подделка…
Надеюсь, он знает, что делает, с легким беспокойством подумал Сергей.
– …но по вкусу, – подхватил Скрынников, и Сергей понял, что они заранее распределили роли, предполагая подобную ситуацию, – он очень похож на настоящий. Так похож, что… – И неопределенно покрутил в воздухе рукой.
Парень скривился презрительно и сделал вид, что утратил к товару всякий интерес, но… только слепец не увидел бы, подумал Сергей, как горят глаза парнишки, какие взгляды бросает он украдкой в сторону странного продукта, о котором столько слышал, но никогда не пробовал.
– Что вы хотите за шоколад? – спросил Джедай.
Три головы членов Совета Общины – военного, ученого и банкира – склонились друг к другу.
И в этот момент гудящий негромкими голосами караванщиков воздух зала прорезал новый звук: истерический плач.
Сергей поднялся первым; взгляд его метнулся по караванщикам, сидящим у стены и обеспокоенно зашевелившимся (многие к тому моменту уже дремали), и остановился на маленьком человеке, сидевшем отдельно. С бесконечным удивлением Сергей наконец понял, что это женщина.
Она громко, с подвываниями, рыдала, закрыв лицо руками.
Сергей подался к ней.
– Заткнись! – прикрикнул на нее кто-то из караванщиков и грубо выругался.
Сергей опустился у стены на пол рядом с плачущей. Некоторое время собирался с мыслями, не зная, что сказать, как успокоить. Он вообще давно не видел женских слез, тем более – истерики, и это было так… странно…
– Послушайте… – наконец решился он, – не надо так, ну что ты…
– Отстань! – с неожиданной злобой, сквозь всхлипывания, низким хрипловатым голосом выкрикнула женщина.
Он совсем растерялся.
– Да я помочь хотел… Как-нибудь…
– Отвали, – сказала она глухо. – Тут тебе ничего не обломится.
Несколько караванщиков, прислушивающихся к их разговору, неприятно засмеялись.
– Да мне ничего и не нужно, – сухо сказал Сергей, поднялся и направился к своему месту.
Денис почти всегда спал без сновидений. Исключение составляли редкие тревожные полусны, на волнах которых он качался, порой погружаясь глубоко, порой выныривая к самой поверхности яви. В них были комнаты и бесконечные коридоры с серыми стенами; коридоры не имели ни начала, ни конца, по ним можно было бежать или плестись – но выбраться из них у Дениса никогда не выходило. Комнаты были большими, не в пример их жилому боксу, но мрачными, очертания стен в них скрывались неприятной белесой дымкой. То из одного, то из другого угла комнаты долетали негромкие, но такие страшные звуки, что от них леденела кровь. Вне зависимости от того, находился он в комнате или в коридоре
