далёкой холодной пещере отыскала райнера ужасное чудовище, отравленное и взращённое ненавистью Первого Народа. Ненависть эта пропитала его разум и тело. Кожа на всём его теле иссохлась, став тёмно-красного цвета. Во многих местах она потрескалась, обнажая мышцы. Когда мышцы приходили в движение, было видно, как среди них сочится чёрная отравленная густая кровь. Знакомое и любимое ею лицо оказалось лишь маской, застывшей в гримасе страдания на затылке этого существа. А спереди у него был лишь ободранный череп, осклабившийся в нелепой вечной ухмылке многочисленными рядами кривых зубов. Ногти на руках и ногах отросли, превратившись в тупые когти.
Селехэт смотрела на него и не могла вымолвить ни слова от ужаса и боли. Она упала на колени и горько зарыдала, проклиная весь мир за то, что они заплатили такую цену за их любовь. Но ужасное существо было безразлично к её рыданиям.
– Почему ты плачешь, любимая? – прошипел демон, подходя к Селехэт, вцепляясь костлявыми пальцами ей в горло и поднимая перед собою. – Ведь я жив. И мы наконец встретились с тобою. Нам нужно радоваться долгожданной встрече…
– Я не знаю, кто ты, – задыхаясь от его хватки, прорыдала райнера. – И не хочу верить, что ты – всё, что осталось от Геадона.
Демон зашипел в ярости и отбросил Селехэт вглубь своей пещеры. Маленький Летос выпал из её рук на землю. Он переводил взгляд со своей матери на ужасное существо. Но не мог пока ещё понять, что происходит вокруг него.
– Не верь, – зарычало чудовище. – Геадон давно умер. От него очень скоро не останется даже памяти. Ведь Первый Народ предпочтёт забыть предателя. Назови меня Велиар. Отныне меня будешь ты любить.
Селехэт закричала, понимая, что спасения у неё нет. Но бросилась вперёд, чтобы схватить своего сына, дабы попытаться уберечь его от лап демона. Но тот, кто назвался Велиаром, был слишком быстр и силён даже для райнеры. Маэлира хорошо исполнила то, что задумывала: ненависть и презрение алтеидов крепли даже тогда, когда мироздатель бежал от них. Она не забыла его. Не забыли его и алтеиды, продолжая питать отравленной силою, превращая чудовище в могучего демона.
Велиар одной лапой схватил ребёнка и поднял его к своим глазам. А второй схватил Селехэт за шею так, что она едва могла дышать. Он с интересом рассматривал маленького Летоса, грубо впивая в него свои когти. Но младенец не кричал и не плакал. Он смотрел прямо в глаза демона. Селехэт закричала. Она старалась разорвать руку Велиара ногтями, пыталась вырваться из его пальцев. Но демон железной хваткой удерживал её.
– Не причини ему вреда! Заклинаю тебя, кем бы ты ни был! – взмолилась она, обессиленно опуская руки, сдаваясь на его милость. – Я сделаю всё. Но отпусти моего сына!
Велиар не взглянул на неё. Он не сводил глаз с ребёнка. И нельзя было понять, что было в этом его взгляде.
– Сын мироздателя. Ещё один, – прошипел он с негодованием. А потом отпустил малыша, так что тот упал на землю, и презрительно
