замер в оторопи. Это небо он видел урывками на дне Джосхару сквозь смог. Но к этому небу он никогда не мог подняться. А теперь перед ним была раскрыта дверь в тот мир, в котором не был он никогда.
– Беги, – голос Селехэт дрогнул, надломился. – Беги от меня как можно дальше. Отныне я – смерть. Я – погибель всего, что ты знаешь и чего не ведал никогда. А мир твой я заберу себе. Он станет вместилищем умерших душ. Он станет забвением и пыткой для несчётных легионов душ, которые падут в грядущей войне.
В её голосе сплелись гнев и страх, ненависть и отчаянье. Прекрасное лицо её было искажено то ли от чёрной ярости, то ли от боли. Но Летос оставался на месте. Гром в небесах лишь усиливался. И ветер поднялся, обретая с каждым мигом силы урагана. Селехэт уже не могла поднять глаза на Летоса, борясь со стихией. Она едва держалась на ногах, прижимая крылья к спине. А волосы её нещадно трепетали позади, словно чёрный стяг.
– Я не отдам… Я не позволю… – пробормотал Тень.
И в этот момент первые демоны взобрались на холм, где они стояли. Земля под ними задрожала и покрылась трещинами. Из этих трещин вырывались клубы первозданного Хаоса. Летос сжал кулаки, и трещины раскрылись, обваливая в небытие целые пласты почвы вместе с сотнями демонов. Но они всё прибывали и прибывали. И не было им числа. Они добирались до Летоса, и он скидывал их в пропасть собственными руками.
– Даже ты не победишь их всех, – вскричала Селехэт.
– Я и не собираюсь, – ответил Летос.
И в этот момент между ними прошла трещина. С огромной скоростью она ползла в обе стороны, пока не коснулась горизонта. А между райнерой и её сыном закипела бездна Хаоса. Но, несмотря на это, чернокрылая продолжала удерживать портал подле Летоса – это всё, что теперь она могла сделать для него.
Летос не замечал, но его тело уже покрывали многочисленные порезы и рубцы от когтей и клыков демонов. Когда он понял, что вместе с кровью тело его слабеет каждое мгновение, то было уже поздно. Его силы покидали его. Но он не собирался отступать даже сейчас.
Летос готов был разрушить весь свой мир, дабы он не достался его матери и демонам, которые пришли за ней следом. Огромные провалы разрезали Замбуллу повсюду. Оставался лишь один нетронутый разрушением остров – это серокаменный дворец, возвышающийся до самого неба. А вокруг него были лишь узкие пути над провалами и небольшие клочки тверди, парящие в чёрном пустом пространстве.
Силы Летоса были на исходе. Он уже взметнул вверх руки, дабы обрушить в пустоту и сам замок, и остатки тверди вокруг него. Гром стал оглушительным. Казалось, что весь Эренхар обрушится сверху в зияющую пропасть. Но один удар не дал ему свершить задуманное. Это был Руваил – сильнейший из всех демонов. Огромный – он был на голову выше любого из своих воинов. Тонкие губы его почти не прикрывали ряды маленьких заострённых зубов. Жёлтые глаза могли выражать лишь ненависть. А под его ярко-красной кожей вздымались бугры немыслимых в своей мощи мышц. Тупыми тёмными
