головой Марина. – Что-то серьезное?
– Принеси-ка нам лучше кофейку.
– Сделаю. Тебе как обычно, без сахара? А ему?
– Ему даже с молоком.
Марина, пытаясь сдержать смешок, открыла дверь и сказала тому, кто ждал в приемной:
– Проходите, пожалуйста. – Она ослепительно улыбнулась, отчего появившийся в дверях Михин побагровел и уставился в пол. Секретарша у Алексея была очень хорошенькой. Но без последствий. То есть для него самого ослепительные улыбки Марины последствий не имели. Занятое сердце – лучшая броня. А про Михина подумал: не женат.
– Алексей Алексеевич, вас соединять с кем-нибудь? – сладко пропела секретарша.
При посторонних и клиентах они с Леонидовым соблюдали субординацию и были строго на «вы». Начальник и подчиненная.
– Пока нет, Марина. Скажите, чтобы перезвонили минут через пятнадцать.
Она вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
– Садитесь, пожалуйста, Игорь Павлович, – Леонидов кивнул на кресло напротив. – Сейчас нам принесут кофе.
– Вот, значит, где работают коммерческие директора? – Михин оглядел просторный кабинет. – Что ж, круто! Секретарша-красавица, кофеек.
– А без атрибутов? Без монитора на столе, кожаных кресел и секретарши в приемной не смотрюсь?
Кабинет, в который въехал Леонидов, так и оставался безликим. Алексей удовлетворил все просьбы, но потратиться на себя так и не решился. Шикарный же кабинет Серебрякова, убитого в августе прошлого года, пустовал по-прежнему, Ирина Сергеевна, его вдова и нынешняя хозяйка заглядывала в офис редко.
– Я тут о вас справки навел, Алексей Алексеевич. Вы ушли из органов пять месяцев назад и в таком же звании, как я, только не из какого-то РОВД, а из Главного управления, и с хорошей репутацией ушли. Вам очередное звание должны были присвоить. Затянули, потому что у вас было взыскание. О вас чуть ли не легенды ходят! Мол, Леша Леонидов такое дело сразу раскрывал. Так мне сказали по поводу убийства Клишина.
– И что? Люди с министерских постов уходят, из президентов, но живут же после этого! Решение оставить карьеру сыщика – это не смертельно. Поверьте, можно не только выжить, но и достойно прожить.
– Это уж точно: достойно! На большие деньги польстились?
– Да. Польстился на большие деньги. О моей бывшей работе все?
– Это больная тема?
– Нет. Но хотелось бы знать, я что, подозреваемый?
– Подозрение с вас я не снимаю, хотя ясно начинаю понимать, что если убили вы, то доказать это практически невозможно.
– Это еще почему?
– Ну вы же знаете, на чем можно засыпаться и постарались улики уничтожить. В доме все чисто, отпечатков нет, следов грязной обуви тоже, никто вас не видел ни входящим в дом Клишина, ни выходящим оттуда. Все-таки профессионал, чего уж тут…
Леонидов едва сдержал улыбку, вспомнив, как ночью они с Барышевым, бывшим десантником, а ныне
